Страна багровых туч

Юрковский расхохотался.

Они неторопливо пошли, перепрыгивая через широкие трещины, в которых дымилась жидкая масса ила.

— Богдан! — понизив голос, проговорил Быков. — Ведь болото излучает… Слышишь?

…Тик… тик-тик-тик-тик…

— Слышу. Это чепуха. У нас очень чувствительные счетчики, Алеша.

— Все, что попадает под фотореактор, должно излучать, — наставительно изрек Юрковский. — Ясно даже и…

— Погодите-ка… — Богдан поднял руку.

Они остановились. Невнятные голоса Ермакова и Дауге стали едва слышны в шорохах и потрескивании наушников.

— На сколько мы отошли от «Хиуса», как вы думаете? — спросил Спицын.

— Метров на семьдесят-восемьдесят, — быстро ответил Быков.

— Так. Значит, наших радиотелефонов хватает только на это расстояние.

— Маловато, — заметил Юрковский. — Ионизация, вероятно?

— Да…

…Тик… тик-тик… тик… тик…

Они пошли дальше. Рев, бульканье, завывание становились все слышнее. Где-то впереди справа раздался громкий храп.

— Чу! Слышу пушек гром… — пробормотал Юрковский.

— Вот она!

Внешняя кромка огромной лепешки, выжженной на поверхности трясины пламенем фотореактора, была закруглена и полого уходила в жижу. И сразу за ней из тумана выступили бледно-серые причудливые силуэты странных растений. До них было рукой подать — не больше десяти шагов, но белесые волны испарений непрерывно меняли и искажали их облик, открывая одни и окутывая непроницаемой мглой другие детали, и разглядеть их как следует не было никакой возможности.

— Венерианский лес, — прошептал Юрковский с таким странным выражением, что Быков недоверчиво покосился на него.

— Да… венерианский. По-моему, пакость, — кашлянув, сказал Богдан.

— Молчи, Богдан! Ты говоришь ерунду… Ведь это жизнь! Новые формы жизни! И мы — мы! — открыли их…

— Вот, кажется, еще одна новая форма жизни, — пробормотал Быков, с беспокойством вглядываясь в большое темное пятно, внезапно появившееся у края корки недалеко от них.

— Где? — живо повернулся Юрковский.

Пятно пропало.

— Мне показалось… — начал Быков, но низкий, глухой рев прервал его. — Вот, слышите?

— Это где-то здесь, рядом… — Спицын ткнул рукой вправо.

— Да-да, неподалеку. Значит, я действительно видел…

Быков потихоньку потянул из-за пояса гранату, тревожно поглядывая по сторонам.

— Большое? — спросил Спицын.

— Большое…

Снова раздался рев, теперь уже совсем близко. Ни одно земное животное не могло издавать такие звуки — механические, похожие на вой паровой сирены, и вместе с тем полные угрозы.

Быков вздрогнул.

— Ревет… — тихонько сказал он.

— Да… Пойдем посмотрим? — хриплым голосом предложил Юрковский. — Эх, то ли дело на Марсе! До чего щедрая и приличная планета! Санаторий!

…Тик… тик-тик… тик-тик…

— Нет, идти не следует, — сказал Спицын. — Лихачество…

Быков промолчал.

— Боитесь? Тогда я один… — Юрковский решительно шагнул вперед.

Все произошло очень быстро. Быков повернулся к Спицыну, и в этот момент что-то тяжко рухнуло на площадку, словно сбросили на асфальт тюк мокрого белья. Округлая темная масса величиной с упитанную корову надвинулась на людей из тумана. Юрковский отшатнулся и со сдавленным криком сорвался в болото. Спицын попятился. Секунду Быкову казалось, что вокруг воцарилась мертвая тишина. Затем робкое «тик-тик» дозиметра вошло в сознание, и он опомнился.

— Ложись! — заорал он.

Спицын, упав ничком, увидел, как Быков прыгнул назад и взмахнул правой рукой — раз и еще раз. Два тупых гулких удара оглушили его. Туман коротко озарился двумя оранжевыми вспышками, и дважды возникло и мгновенно исчезло в сумраке блестящее влажное тело — громадный кожаный мешок, изрытый глубокими складками. С визгом пронеслись осколки, дробно простучали по «асфальту». Затем все стихло.

— Finita la comedia, — машинально пробормотал Спицын, с трудом поднимаясь на ноги.

— Где Юрковский? — задыхаясь, крикнул Быков.

— Здесь… Дайте руку…

Они втащили на «асфальт» Юрковского, вымазанного с головы до ног. «Пижон», не говоря ни слова, кинулся к тому месту, где три минуты назад находилось чудовище.

— Ничего, — разочарованно сказал он.

Действительно, чудовище исчезло.

— Но ведь оно было? — Юрковский ходил вдоль края площадки, останавливался, нагибался, упираясь руками в колени, всматривался в неясные очертания спутанных стеблей и стволов за пеленой испарений.

— Было…

— Он… оно ушло.

— Словно растворилось, — задумчиво сказал Спицын.

— Может быть, вы не попали? — наивно спросил Юрковский, останавливаясь перед Быковым, который озабоченно осматривал автомат.

Быков презрительно фыркнул.

— Ну ладно, ушел он, и слава аллаху, — сказал Спицын. — Интересно, что ему от нас было нужно? Хотел пообедать?

— Ер-рунда! — с чувством произнес Юрковский. — У-дивительная ерунда. И откуда только идет это дурацкое представление о чудищах-людоедах с других планет! Досужим писакам вольно выдумывать, будто стоит нам появиться на другой планете, как у всех местных животных аппетит разыгрывается… Но ведь ты… ты же старый межпланетник, Богдан!..