Страна чудес

Шоу намазал толстый слой сливочного сыра на детские бейглы с яблоком и корицей, а Орла приготовила им горячий шоколад. Их мучная «диета» была ужасной, но не стоило шутить о том, насколько толстыми они все станут, чтобы Элеанор Куин не стала еще одной жертвой нереалистичных ожиданий от тела.

Орле никогда не нравилось, когда люди – родственники, друзья или же незнакомцы, стоявшие поблизости, – комментировали ее худобу (или конечности, как у жирафа, или лебединую шею, или вывернутые ступни, как у утки) перед Элеанор Куин. Она боялась, что девочка воспримет их слова слишком серьезно и вынесет суждение о собственном теле, о том, каким оно должно или не должно быть. Но в какой-то момент им все же придется вернуться к более здоровому питанию.

После завтрака Орла и Шоу договорились о полусыром, лучшем-чем-ничего плане сделать ориентир вдоль края проезжей части, от дальней стороны гаража до дороги. Они спустились в подвал и вытащили старые вещи, которые оставил предыдущий владелец, в поисках того, что могло бы им пригодиться. Вскоре Орла отвлеклась на коробку с книгами и открыла ее, чтобы посмотреть, какие сокровища лежат внутри.

– Эй, может, нам стоит вступить в книжный клуб онлайн? И найти такой для Элеанор Куин.

– Можно. – Шоу сосредоточился на найденных деревянных столбиках и брошенных инструментах.

– История… Судя по всему, здесь нет художественной литературы. – Орла сдула пыль с книги, покрытой плесенью и паутиной. – В основном, все старое.

– Должно получиться. Орли, вы меня слышите? Земля – Орли? Думаю, мы нашли то, что нам нужно.

Шоу придумал прикрепить веревку между колышками (если получится вколотить их в мерзлую землю) и деревьями, чтобы Орла могла дойти по ним до почтового ящика. Если настанет еще одна белая мгла, она сможет найти дорогу назад, не выходя при этом на дорогу.

– Точно! – Орла закрыла коробку с книгами, решив разобрать ее потом, и подняла.

– Ты серьезно собираешься тащить ее наверх?

– Ага. Нам нужны все книги, которые есть.

– Они воняют.

– «Старое» не значит «плохое». Может быть, здесь есть ценное первое издание стоимостью в миллион долларов.

– Вряд ли здесь держали что-то настолько ценное. Захватишь с собой еще вещей?

Когда Орла кивнула, Шоу положил на коробку канат и моток шпагата. Он захватил колышки и инструменты, и они пошли наверх.

– Может быть, Уокер знает кого-то из местных, кто следит за погодой. Вдруг это актуально, и здесь, к примеру, проводят собрания, – предположила Орла.

Казалось, погода была любимой темой для всех и повсюду; ее отец начинал каждый телефонный разговор с питтсбургского прогноза температуры и осадков. Орле казалось логичным, что в местности, где погода резко меняется, знать о температуре и осадках по-настоящему важно, значит, об этом должны иметь представление больше людей.

– Может быть, – неохотно ответил Шоу. – Поспрашиваю, когда буду в городе. Вдруг люди больше доверяют какому-то другому источнику. Или надо установить другое приложение.

Орла подозревала, что Шоу не хотел задавать наивные вопросы незнакомцам – или даже брату – из-за гордости. Как и любой мужчина, он боялся сойти за глупого городского парня, тем более учитывая, что он должен был знать эту местность. И точно ли в то утро случилось что-то аномально странное? За короткий период Нью-Йорк стал более восприимчив к ураганам – им посчастливилось жить в нескольких кварталах от зоны эвакуации, когда начался ураган Сэнди. А в этой части штата Орла была вне своей стихии и ничего не знала о здешних условиях. Точно. Это, по крайней мере, почти походило на правду.

Они вели себя разумно: если отрицать таинственные изменения погоды, они не исчезнут. Лучше быть по возможности готовыми. А строительство ориентира заняло всех. Шоу забивал колышки в землю кувалдой, и те кое-как стояли, хотя по большей части их удерживал снег. Орла завязала веревку на столбиках: их нужно было всего несколько, так как большая часть проезжей части шла вдоль деревьев. Обмотала веревкой самые тонкие стволы, надеясь, что ее хватит до конца проезда. Тайко шел за ней по пятам, прыгая по следам от отцовских ботинок и напевая песенку о «ветреном снегопаде». А Элеанор Куин держалась за шпагат, разматывая его по ходу движения, и объясняла, что люди строили подобные ориентиры вокруг зданий научных станций в Антарктиде – эту информацию она тоже почерпнула из книги Дерека.

– Точно так же, чтобы ученые не заблудились, если начнется метель. Замерзнуть до смерти можно очень быстро.

– Мы далеко от Антарктиды, – заметил Шоу.

– И хорошо, – ответила Орла. – Я не хочу, чтобы на нашем заднем дворе ходили белые медведи.

– Белые медведи! – закричал Тайко, скорее радостно, чем испуганно.

– А вы знали, что «Арктика» означает «медведь» с греческого? – спросила Элеанор Куин.

Все признались, что не знали.

– Так проще запомнить, что белые медведи живут в Арктике. А Антарктика, наоборот, означает «нет медведей» – значит, на Южном полюсе медведей нет.

– Поразительное объяснение, – сказала Орла.

Элеанор Куин была вполне довольной собой.