Страна чудес

И если зимнее солнцестояние имело большое значение для язычников и виккан, несмотря на то что римляне отобрали эти празднования, посвятив их дню рождения Христа, тем лучше. Орла не была уверена в языческой связи, но когда-то сюда приехала больная девушка с пентаграммой для душевного покоя. Не помешало бы использовать все инструменты в арсенале.

Они сошлись на том, что дерево умирало. Значило ли это, что сущность умирала тоже? Этого ли Оно хотело от семьи – чтобы кто-нибудь стал тому свидетелем? Очеловечить страх смерти в одиночестве было легко понять, так что это стало и причиной, и следствием их затруднительного положения, и решением. Орла представляла себе церемонию как действо, где держатся за руки у кровати умирающего любимого человека.

Элеанор Куин не стала возражать против ее интерпретации, поэтому накануне солнцестояния они окончательно доработали свой план. Они не могли просидеть с деревом всю долгую ночь – зима была в разгаре, и при таком долгом пребывании на холоде им точно грозило бы переохлаждение или обморожение. Тем не менее символизм был важен, и Орла посчитала, что с их стороны достаточно чутко и щедро было даже рисковать идти в темноту, учитывая, как крепко Оно держало их в страхе. Сколько Оно отняло. Накинулось ли Оно на них из страха перед неизвестным, перед вечным сном? Могут ли они даровать успокоение, упокоив это могущественное, разумное существо?

Орла запланировала разбудить детей в одиннадцать, чтобы составить дереву компанию в решающий полуночный час, на мосту между завершением самой длинной ночи в году и постепенным возрождением несущего жизнь солнца. Элеанор Куин подробно описала в своем блокноте на пружинке все, что им нужно было взять с собой.

– Все продумали? – спросила Орла.

Дочка кивнула. Они улыбались друг другу, разделяя одну и ту же мысль. Победа. Ему почти настал конец. Они отдадут Ему дань уважения, а потом… Орла подмигнула, зная, что Элеанор Куин достаточно умна, чтобы понять: «Потом мы сбежим». Были вещи, которые они договорились не озвучивать, чтобы дерево не думало, что его предают. В самом деле у них не было желания его предавать, обманывать или причинять вред. Они просто хотели – нуждались – оказаться подальше от этого места.

Орла собиралась отправить Элеанор Куин поспать пару часиков. Сама она сидела в неказистом клетчатом кресле, потягивая чай, заваренный из использованных много раз чайных пакетиков, малышами наблюдала за детьми на матрасе у ее ног. В течение дня, о котором она не позволяла себе думать как о последнем (чтобы не испортить план), она помогала детям делать короны из бумаги, такие, чтобы их можно было надеть на шапки. После того как они закончили их украшать, Орла нарезала полоски из разноцветного картона, а Тайко с Элеанор Куин склеили их в длинную гирлянду.

– Надо сделать ее очень-очень-очень длинной, – сказала Элеанор Куин, – иначе ее не хватит на всю длину.

– Это наша елка? – спросил Тайко.

– Вроде того, – ответила Орла. – Традиция наряжать на Рождество елку символизирует вечную жизнь. Особенно зимой, когда все остальное не растет.

Историк или богослов сумел бы поставить под сомнение точность ее объяснения, но оно соответствовало той церемонии, которую они придумали. Если это нечто слушало, ей хотелось, чтобы Оно нашло утешение в теории вечной жизни.

Орла слышала голос Шоу у себя в голове днем и ночью и изумлялась, что теперь одушевляет лес.

– Мы не сможем поставить сверху звезду, – сказал Тайко.

Орла и Элеанор Куин засмеялись.

– Если только не научимся летать, – ответила Орла.

– На небе будут звезды. Вся Вселенная может помочь украсить дерево, – сказала Элеанор Куин. – Даже папа.

Тайко засиял, подняв свои пальчики в клее:

– Ему понравится.

Для него же будет лучше.

Орла все еще пыталась понять, почему Шоу пришлось умереть, когда в Его распоряжении было столько других трюков. Было ли это несчастное слияние Его желаний и их проклятого ружья? Может, Оно не знало, что у них есть такое оружие. Или, если это нечто поняло мрачный порыв Шоу, его желание покончить с собой, это могло быть исполнением желания. А может быть, кто знает, существо намеревалось устроить что-то совершенно другое, безобидное – встречу двух медведей, которые просто поборолись бы в снегу, поспорили и пришли бы к какому-нибудь выводу. Но каков был бы этот вывод? Уйти? Остаться? Бойтесь меня? Любите меня?

Чай остыл. Но она осталась в кресле и держала в голове образы Тайко и Элеанор Куин, как они готовятся к празднику, к торжеству. Мои дети любят тебя. Мы придем помочь.

Орла надеялась, что Оно оценит искренность, щедрость детей и все, чем они пожертвовали.

Элеанор Куин проснулась от очень осторожного касания с ощущением, будто ей так и не удалось поспать. Затем Орла подняла Тайко, и он возмущенно взвизгнул. Его волосы торчали во все стороны, и только сейчас женщина поняла, что уже несколько дней не купала сына и не мыла ему волосы.