Страна Чудес без тормозов и Конец Света

Ни оград, ни заборов в Резиденции нет. Только у каждого входа – цветочная клумба в метр шириной. Ухаживают за клумбами всегда очень тщательно. Весной на них распускаются крокусы, ноготки и анютины глазки, а осенью цветут космеи. Утопая в живых цветах, эти здания еще сильнее напоминают заброшенные руины.

Когда-то здесь был самый процветающий в Городе район. Всякий раз, спускаясь по тропинке с холма, я представляю себе, как носились по улицам дети, слышалось пианино, пахло горячим ужином. Моя память одну за другой распахивает прозрачные двери Времени, и прошлое Города оживает перед моими глазами. Когда-то здесь жили семьи государственных служащих. Люди не очень богатые, но и не самого низкого ранга, городские чиновники средней руки. И, как могли, берегли эту заводь своего размеренного благополучия.

Потом они все исчезли. Не знаю, куда и почему.

Теперь Резиденцию населяют отставные военные. Лишенные тени, никчемные, как опустевшие коконы насекомых, доживают они свою одинокую жизнь под всеми ветрами на склоне Западного Холма. Беречь им давно уже нечего. В каждом коттедже Резиденции ютится по семь или восемь старых вояк.

Жилище, куда определил меня Страж, – небольшая комната в одном из этих домов. Под одной крышей со мной обитают полковник, два майора, два лейтенанта и сержант. Сержант готовит еду и следит за хозяйством, полковник отдает приказы. Точь-в-точь как в настоящей армии. Шесть стариков, которые всю жизнь занимались подготовкой к войне, ведением войны, устранением последствий войны, революциями, контрреволюциями – и не смогли найти ни времени, ни возможности создать собственную семью.

Каждое утро, проснувшись, они наскоро завтракают и без всяких приказов отправляются каждый на свою работу. Кто соскребать облупившуюся краску с домов, кто выпалывать сорняки на газонах, кто ремонтировать старую мебель, кто – грузить на тележку продукты, которые распределяют у подножия Холма. Закончив утреннюю работу, старики садятся около дома на солнышке и предаются бесконечным воспоминаниям.

* * *

Доставшаяся мне комната находится на втором этаже и смотрит окнами на восток. Вид из окон не самый лучший: половину обзора закрывает вершина Холма и лишь сбоку просматриваются Река и Часовая Башня. Похоже, здесь не живут уже очень давно: штукатурка на стенах покрылась темными пятнами, а оконные рамы – толстым слоем белесой пыли. Всей мебели – старенькая кровать, небольшой обеденный стол и два стула. На окнах – тяжелые шторы с едким запахом плесени. Половицы рассохлись и стонут при каждом шаге.

Каждое утро из соседней комнаты выходит Полковник. Мы вместе завтракаем, а потом задергиваем шторы как можно плотней и до полудня играем в шахматы. Кроме шахмат в обычный солнечный день заняться попросту нечем.

* * *

– В такой чудный день сидеть дома, задернув шторы, должно быть невыносимо для такого молодого, как ты, – замечает Полковник.

– И не говорите…

– Хотя мне, конечно, заполучить партнера по шахматам – только в радость. У здешних стариков игра не в почете. Я, наверно, последний, кому интересны шахматы.

– Почему вы согласились лишиться тени?

Старик долго разглядывает свои пальцы в ярком свете из расщелины между шторами. Затем отходит от окна и снова садится напротив меня.

– Почему, говоришь? – повторяет он. – Наверно, я слишком долго защищал этот город. Наверно, мне казалось, покинь я его – вся моя жизнь потеряла бы смысл… Впрочем, так это или нет – сейчас уже не важно.

– И вы никогда не раскаивались в том, что остались без тени?

– Нет, – качает старик головой. – В этой жизни я не совершал ничего, за что бы теперь раскаивался.

Я съел стеной его обезьяну и расчистил место для своего короля.

– Отличный ход, – одобрил Полковник. – Защищаешь стеной единорога, а заодно высвобождаешь короля. Хотя, конечно, и даешь развернуться моему рыцарю…

Пока старик размышляет над следующим ходом, я кипячу воду и завариваю свежий кофе. Сколько таких же полудней у нас еще впереди, думаю я. В городе, обнесенном высокой стеной, выбирать особенно не из чего.

9 Страна Чудес без тормозов Аппетит. Фиаско. Ленинград

В ожидании длинноволосой я состряпал нехитрый ужин. Растер в ступке соленые сливы, приготовил из них соус для салата, обжарил в масле несколько сардин с бататами, потушил говядину с сельдереем. В целом вышло довольно неплохо.

До прихода библиотекарши время оставалось. Потягивая пиво из банки, я сварил имбирь в соевом соусе. Приправил фасоль кунжутом. А потом завалился на кровать и стал слушать старенькую пластинку – фортепьянные концерты Моцарта в исполнении Робера Казадезуса.[22] Мне кажется, Моцарт особенно глубоко проникает в нас, если слушать его именно в старых записях. Хотя, возможно, это лишь мой предрассудок.

Перевалило за семь, за окном уже совсем стемнело, а ее все не было. В итоге я прослушал полностью 23-й, а за ним и 24-й концерты. Наверное, передумала и решила не приходить. Если так – я не могу ее осуждать. Как ни крути, а в решении «не приходить» явно больше здравого смысла.