Страна Чудес без тормозов и Конец Света

– Человек, – сказал я. – То ли кракеры, то ли еще кто. Сговорились с упырями, отперли дверь, а внутрь прошли только люди. Люди, которые сами хотели пользоваться лабораторией и, пожалуй, продолжать исследования Профессора. Вот – ценное оборудование не тронуто. А чтобы и жаббервоги его не повредили, снова заперли дверь.

– Значит, они не нашли ничего важного?

– Похоже на то. – Я огляделся. – Но они утащили твоего деда. А для меня сейчас нет ничего важнее, чем найти его. Это же он засунул в мою башку какую-то хреновину, пока я и знать не знал. И что мне без него делать?

– Да нет, – сказала толстушка. – Похоже, они его не поймали. Можешь не беспокоиться. Здесь есть потайной ход. Наверняка он успел убежать. С таким же излучателем, как у нас.

– Откуда ты знаешь?

– Чувствую. Пускай и не на сто процентов. Дед – очень осторожный человек, и так просто поймать себя не даст. Он же прекрасно понимает: если снаружи в дверь кто-то лезет – надо бежать.

– Так, значит, сейчас он уже наверху?

– Нет, – покачала она головой. – Все не так просто. Потайной ход спускается в лабиринт, ведущий прямо в гнездо жаббервогов. Чтобы выйти по нему куда нужно, даже если очень спешить, требуется часов пять. Батарей излучателя хватает только на полчаса, так что выйти наружу он еще не успел.

– Или его сцапали жаббервоги.

– Об этом не беспокойся. Он давно уже вычислил безопасное место в Пещерах – такое укрытие в лабиринте, куда жаббервоги не сунутся и где можно пересидеть, если что. Наверное, спрятался там и ждет нас.

– Все-то у него предусмотрено, – сказал я. – А ты это место найдешь?

– Должна. Дед очень подробно объяснял, как добираться. К тому же, в дневнике есть карта. И советы, как уберечься от разных опасностей.

– Опасностей? Каких, например?

– Пожалуй, тебе лучше об этом не знать, – покачала она головой. – Есть люди, у которых от такой информации нервы шалят.

Я вздохнул и решил больше не расспрашивать о том, что подстерегает мои и без того уже расшатанные нервы.

– Сколько же идти до этих пещер?

– До входа в Пещеры – минут двадцать пять или тридцать. А там до укрытия еще час-полтора. В самих Пещерах жаббервогов можно уже не бояться. Но пока не добрался до входа – прямо беда. Если замешкаться по дороге, батареек не хватит, и излучатель отключится.

– А если он отключится на полпути?

– Тут уже как повезет, – ответила она. – Тогда придется бежать со всех ног, отбиваясь лучами фонариков. Жаббервоги не выносят, когда на них светят в упор. Но если дать им хоть малейшую передышку, сразу вцепятся – и привет.

– Очень весело, – мрачно произнес я. – Батарейки зарядились?

Она проверила датчик и посмотрела на часы.

– Через пять минут.

– Нужно спешить, – сказал я. – Если я хоть что-нибудь понимаю, жаббервоги уже сообщили кракерам, что мы здесь. Значит, скоро эти ребята и сюда доберутся.

Она сняла дождевик, сапоги, нацепила мою летную куртку и натянула кроссовки.

– Ты бы тоже переоделся, – посоветовала она. – Теперь придется идти налегке. Иначе в жизни отсюда не выберемся.

Я стянул плащ, надел поверх свитера нейлоновую ветровку и задернул молнию до подбородка, переобулся в кеды и закинул на плечи рюкзак. Часы показывали полпервого ночи.

Она прошла в дальнюю комнату, открыла шкаф, побросала все плечики на пол и повернула стальную трубу, на которой они висели. Через несколько секунд послышался звук, похожий на жужжанье бормашины, и в задней стенке шкафа распахнулась квадратная дыра сантиметров семьдесят шириной. В дыре я увидел безнадежную мглу, из которой не возвращаются. Холодный, заплесневелый воздух наполнил комнату.

– Ну как, здорово придумано? – похвасталась она, обернувшись, но не отрывая рук от трубы.

– Да уж, – согласился я. Никому бы и в голову не взбрело искать здесь потайной ход. – Просто не дед, а какой-то зодческий маньяк.

– И вовсе даже не маньяк, – возразила толстушка. – Маньяк – это человек, который все время глядит в одну сторону и бьет в одну точку, так? А дед не такой. Он в самых разных вещах понимает гораздо больше обычных людей. Второго такого больше на свете не найти. Все эти гении, раздутые журналами и телевидением, по сравнению с ним – ограниченные пустышки. Настоящий гений – человек, живущий в том мире, который он сам придумал и построил.

– Все это замечательно. Но как насчет окружающих? Когда люди поймут, что он гений, они сразу захотят проломить, как стену, эту его самодостаточность и как-нибудь его использовать. Потому и творятся всякие гадости – вроде той, в которую мы влипли. Будь ты абсолютный гений или абсолютный дурак, никогда не удастся жить обособленно в своем абсолютном мире. Как ты для этого под землю ни прячься и на какую стену ни залезай. Кто-нибудь обязательно заявится в твою жизнь и перевернет ее вверх дном. И твой дед – не исключение. Из-за него мне уже вспороли живот, а через денек-другой придет конец света.