Страна грез

В лучах утреннего солнца вестибюль выглядел особенно нарядным, а отель – как розовый дворец. Проверив телефон, я увидел сообщение от Рэя: мое выступление на следующий день начнется в четыре, а не в пять. Я был совсем не против поиграть лишний час, потому ответил, что буду вовремя. Наконец-то появилась Морган. Одета она была просто, но элегантно. Из-под белой маечки и джинсовых шорт выглядывало бирюзовое бикини. Через плечо висела пляжная сумка «Гуччи», а в волосах блестели дорогие солнцезащитные очки.

– Привет. Извини за опоздание – не знала, что надеть.

– Думаю, ты все правильно выбрала, – успокоил ее я. – Ты взяла все, что тебе может понадобиться?

Когда она кивнула, я указал в сторону двери, и через минуту мы отъехали от отеля.

– Как прошла репетиция?

– Как всегда. Как только мне кажется, что все супер, Мария находит, над чем еще стоит поработать.

– А где вы репетируете? Я не вижу вас на пляже, когда по утрам выхожу на пробежку.

– Мы используем один из конференц-залов на первом этаже. Они не для этого, но никто не возражает.

– То есть вы нарушаете правила?

– Иногда, как, впрочем, и все.

– Вот никогда бы не подумал.

– Ты еще многого про меня не знаешь, – важно заметила Морган.

– Так расскажи.

– Только если ты будешь задавать правильные вопросы.

– Хорошо. – Я сделал вид, что задумался. – Расскажи мне о своем бывшем парне.

– Я никогда не говорила тебе, что у меня был парень.

– А я догадливый.

– А что бы ты хотел узнать?

– Да все. Каким он был? Как долго вы встречались?

Она вздохнула.

– Он был старше меня на два года и учился на юридическом факультете, и мы познакомились на первом курсе. Я была очень увлечена музыкой, танцами, учебой, общением с друзьями. А он этого не понимал и расстраивался из-за того, что мы проводили вместе не так много времени, как ему хотелось. Потому он постоянно предлагал мне забросить фортепиано или что-нибудь пропустить. Вскоре меня это стало раздражать, и через пару месяцев наши отношения закончились. А как насчет тебя? Расскажи теперь ты про свою бывшую или… нынешнюю подружку. – И она искоса посмотрела на меня.

– Бывшая, – поспешил заверить я и в нескольких словах рассказал о Мишель, о наших несовпадавших графиках и о том, как мы расстались.

Морган рассеянно протерла стекла солнцезащитных очков краем своей маечки, а потом строго спросила:

– Жалеешь о том, что у вас ничего не получилось?

– Вначале жалел, пока не понял, что все логично.

– А я не жалела, что рассталась с тем парнем, – сказала Морган.

– То есть ты вот так можешь бросить человека – ничуть не расстроившись?

– Он заслуживал.

– И пусть теперь локти кусает.

В ответ она улыбнулась.

– Кстати, моим подругам ты понравился. Они считают тебя милым, хотя наша сегодняшняя поездка не получила всеобщего одобрения.

– Они могли бы поехать с нами.

– Нет, они не боятся, что ты что-нибудь натворишь, – объяснила она. – Просто им кажется, что за мной нужно присматривать, как за самой маленькой.

– Как будто они твои родители?

– Точно. По их мнению, я жила как в оранжерее и потому немного наивна.

– Это правда?

– Может быть, немного, – с улыбкой согласилась Морган. – Впрочем, полагаю, большинство ребят в университете такие же неопытные, как и я. Ничего удивительного. Ведь если ты вырос в хорошем районе и у тебя благополучная семья, что ты можешь знать о реальном мире? Конечно, если бы я сказала такое своим друзьям, они решили бы, что я обороняюсь.

Я взглянул на нее.

– Честно говоря, ты не кажешься мне наивной. Ведь не зря ты носишь с собой газовый баллончик.

– Думаю, они имеют в виду мои чувства.

Я не знал, что на это сказать, поэтому перевел разговор на более легкие темы. Мы поговорили о кино и музыке, которая нам нравилась. Я рассказал, как мой дядя научил меня играть на гитаре, а она в ответ – что еще до школы знала слова практически всех песен из своих любимых диснеевских фильмов. Морган вспоминала занятия танцами, концерты, на которых пришлось выступать, и восторженно отозвалась о своем частном преподавателе по вокалу в Чикаго. Даже из университета она ездила к нему раз в две недели, несмотря на большую учебную нагрузку. Наконец, речь зашла о продюсере, с которым ей предстояло встретиться в Нэшвилле. Когда она перечислила имена певцов, которых он представлял, высказала свое мнение об их сильных и слабых сторонах, а также о превратностях музыкального бизнеса в целом, я снова подумал, что Морган не просто симпатичная девчонка. В ней была удивительная для ее возраста целеустремленность. Мои собственные попытки чего-то добиться выглядели просто убогими. В то время как она вдумчиво, шаг за шагом развивала свои навыки и закладывала основу будущего успеха, я просто развлекался.

Как ни странно, я не завидовал ей, как и не испытывал горечи от сознания, что никогда не обладал такими возможностями. Наоборот, я радовался за нее, вспоминая, как много значили когда-то такие же надежды и мечты. А еще я понял, как мне приятно ее слушать, и чем больше я узнавал Морган, тем больше она мне нравилась.