Страна грез

– Помнишь, я рассказывал, что куры любят тень? Так вот, «фургон переселенцев» – это такой большой тент на полозьях, с гнездовыми ящиками вдоль одной стороны. Куры любят есть насекомых, а еще они много гадят. Поэтому нам приходится каждый день перемещать тент, чтобы создать им чистую среду обитания. Помимо этого, так мы удобряем почву.

– Ты двигаешь тент с помощью трактора?

– Конечно.

– Хотела бы я посмотреть, как ты управляешь трактором.

– Приезжай на ферму, увидишь.

– А что ты делаешь потом?

– Все зависит от времени года. Я проверяю теплицы или посевы, смотрю, как идет уборка урожая, вожусь с новой партией цыплят или объезжаю поля, а также занимаюсь управлением персоналом и общением с клиентами. Ну и, конечно, что-то ломается и требует ремонта. Каждый день я просыпаюсь с мыслью о том, что мне нужно переделать тысячу дел. Если бы ты только знала, сколько времени и сил уходит на то, чтобы яйца или помидоры попали на прилавок магазина!

– Как ты все успеваешь?

– Многое берут на себя моя тетя и управляющий. А мне пришлось научиться расставлять приоритеты.

– Вряд ли я смогла бы так жить, – сказала Морган, покачав головой. – Нужно быть очень ответственным человеком.

– Тебе и не нужно жить такой жизнью. Ты станешь звездой.

– Твои бы слова да богу в уши!

– Просто поверь мне, – сказал я. И никогда и ни в чем я не был так уверен.

23

Закончив ужин, мы пошли по пляжу в сторону «Дона». Ресторан отеля на пляже был полупустым; часть постояльцев наслаждалась вечером, расположившись в шезлонгах у бассейна. Из отеля к морю прошла пара: занятые разговором, они даже не заметили нас. Морган остановилась в нескольких шагах от деревянного настила и повернулась ко мне. Глядя на нее, я снова подумал, что не видел никого красивее.

– Вот мы и пришли.

Прежде чем повернуться ко мне, девушка несколько секунд изучала отель.

– Спасибо тебе за чудесный день, – сказала она.

– Не за что, – ответил я. – Это был самый лучший день моего отпуска.

– Да, согласна.

То, как она это сказала, заставило меня сделать шаг в ее сторону и нежно притянуть к себе.

Увидев, как расширились ее глаза, я испытал легкое сомнение: может быть, остановиться? Морган уже дважды целовала меня, но мы оба знали, что предстоящий поцелуй будет другим – он будет насыщен всеми эмоциями, что переполняли нас в данный момент.

И я не смог сдержаться, наклонил голову и закрыл глаза. Когда наши губы соприкоснулись – сначала нежно, а затем со всевозрастающей страстью, – я почувствовал, как Морган прижалась ко мне всем телом. И когда наши языки встретились, внутри меня как будто прошел электрический разряд. Я крепко обнял девушку и услышал, как она тихонько застонала, а затем почувствовал ее руки у себя в волосах. Пока мы целовались, мой разум пытался осознать, что же произошло. Пока мы плавали на байдарках, музицировали и просто вместе ужинали, я влюбился в эту женщину. Я встретил ее несколько дней назад, но чувствовал, что мы знакомы целую вечность.

Когда мы разомкнули объятия, я призвал всю свою волю, чтобы совладать с волнением. В течение нескольких секунд мы молча смотрели друг на друга, а еще через мгновение я снова стал дышать.

– Увидимся завтра вечером, Морган, – пробормотал я непривычно хриплым голосом.

– Спокойной ночи, Колби, – ответила она, а потом строго и внимательно посмотрела на меня – словно стараясь запомнить мое лицо.

И вот я снова иду по пляжу и мысленно переживаю наш поцелуй. Именно тогда во мне родилась уверенность, что моя жизнь уже никогда не будет прежней.

Часть четвертая. Беверли

24

Беверли продолжала думать о камерах на автобусных станциях. Глупейшая неосмотрительность с ее стороны! Тысячи фильмов и телепередач рассказывали о том, как правительство использовало камеры для поимки шпионов и преступников. Конечно, электронное наблюдение не такое уж технически совершенное, как это изображал Голливуд, но даже на уровне местных телевизионных новостей можно было убедиться, что камеры в наше время повсюду: на углах улиц, на светофорах, над кассовыми аппаратами магазинов и в офисах. Она ведь помнила об этом, когда пошла с Томми в продуктовый магазин, так почему же забыла в других, еще более очевидных, местах?

На дрожащих ногах, с бешено бьющимся сердцем Беверли кое-как добралась до стола. Там и застал ее Томми, когда спустился на кухню. Протирая сонные глаза, мальчик сел на свое место. Беверли заставила себя подняться, надеясь, что хозяйственные хлопоты приведут нервы в порядок: она насыпала в миску хлопьев, добавила молока, накрыла на стол.

Улыбаясь сыну, стараясь скрыть свое возбужденное состояние, она начала собирать ему школьный завтрак. Главное, ничего не забыть. Сэндвич с арахисовым маслом и джемом, яблоко, мелочь на молоко в кафетерии. К сожалению, в доме не было никакого печенья. Она прокрутила в голове все известные ей марки («Доритос», «Фритос», «Орео», «Наттер Баттер») – лишь бы не броситься в ужасе к окну, ожидая увидеть там стоящего во дворе Гэри.

– Вчера ночью кто-то разговаривал, – промолвил Томми.