Страна кленового листа - начало истории

Утрехтский мир не ослабил решимости французов бороться за лидерство на континенте. Мехоторговцы Новой Франции по-прежнему настойчиво пытались ограничить и подорвать торговлю англичан в Гудзоновом заливе и утвердиться на западных землях. Как отмечает канадский ученый С. Б. Райерсон, «эта экспансионистская политика, тесно связанная с созданием трансконтинентальной пушной империи, требовала организации фантастических по своей протяженности коммуникационных линий, которые должны были быть в такой же степени торговыми, как и военными. Сооружение и содержание этих коммуникаций при наличии угрозы со стороны индейцев и колониального соперничества англичан делало необходимым создание крепкой и постоянно растущей базы в долине реки Св. Лаврентия»^{36}.

Действительно, к середине XVIII в. Новая Франция достигла заметных успехов. Но внутренние возможности Канады в условиях зависимости от феодальной Франции оказались практически исчерпанными. Последние полвека французского господства в колонии, которые иногда называют периодом «прогресса и кризиса», примечательны во многих отношениях. Достаточно сказать, что с 1713 г. по 1760 г., когда Новой Францией обладали французы, ее население увеличилось с 18 до 75 тыс. человек. Конечно, по сравнению с Новой Англией, где за тот же срок число колонистов выросло с 350 тыс. до 1,5 млн. человек, все это выглядело незначительным, однако для французской колонии, развивавшейся черепашьими темпами в течение предшествовавших 100 лет, такой скачок был заметным явлением. К середине XVIII в. в трех городах провинции — Квебеке, Монреале и Труа-Ривьере — проживало 13 тыс. человек (в Квебеке 8 тыс.).

В основном прирост населения произошел за счет резкого увеличения рождаемости. Около 15 тыс. человек дала иммиграция из метрополии. Иммигрантами в основном были законтрактованные работники. Колония в эти годы сильно нуждалась в свободных рабочих руках.

По своему характеру она оставалась аграрным поселением. Большинство в Новой Франции составляли сельские жители, занятые обработкой арендуемой земли. В первой половине XVIII в. десятки новых феодальных доменов раскинулись вдоль реки Ришельё, в районе озера Шамплейн и в долине реки Св. Лаврентия. Хотя заселялись сеньории медленно, все же к 40-м годам площадь обрабатываемых земель увеличилась в 4 раза по сравнению с временами Талона, а урожай пшеницы достиг 600–700 тыс. бушелей (бушель равен примерно 36 л) в год. Поголовье рогатого скота составило около 39 тыс.

Поселенцы начали производить сельскохозяйственную продукцию не только для собственных нужд, но и на рынок. Зерно поставлялось разросшимся военным гарнизонам и даже вывозилось в Вест-Индию. Однако феодальная система землепользования препятствовала развитию фермерского, по характеру капиталистического земледелия. В целом сельскохозяйственное производство продолжало носить замкнутый натуральный характер.

В это время в Канаде складываются некоторые новью отрасли промышленности — лесная, судостроительная, металлургическая. Богатые лесные массивы, ценная древесина, потребность в которой испытывали судостроительные верфи Франции, создали необходимые предпосылки для развития лесной промышленности Новой Франции. Финансовая поддержка метрополии и военные заказы подтолкнули некоторых наиболее состоятельных лиц, преимущественно из числа светских и церковных феодалов, заняться строительством лесопилен, которые стали приносить ощутимые доходы. К 1739 г. в Новой Франции работало 70 лесопилок.

Мачтовая древесина местного производства стимулировала развитие судостроения в колонии. В первой четверти XVIII в. судостроители Квебека спустили со стапелей несколько небольших военных кораблей, а в 1740 г. — корабль водоизмещением 500 т. В год на верфях, где широко использовался наемный труд, строилось примерно десять торговых судов. В 1741 г. рабочие квебекской верфи объявили забастовку. Власти бросили забастовщиков в тюрьму и заявили о своей решимости «сразу же раз и навсегда, используя тюрьму и кандалы, наказать бунтовщиков, которые дошли до того, что даже стали оказывать сопротивление властям»^{37}. Это было одно из первых выступлений рабочего класса в Канаде на самой ранней стадии развития капитализма.

Однако метрополия в 1740 г. перестала поощрять судостроение в колонии, которой отводилась роль поставщика пиломатериалов и мачтового леса для судоверфей Франции. Канадское судостроение так и осталось в зачаточном состоянии.