Страна коров

И они заговорили о своих грузовиках. И своих комиссиях. И заявках, которые подготовили. Или отклонили. И о подспудном противоречии, связанном с распасовщиком в команде местной средней школы.

И все это время бедро Бесси ни на миг не покидало своего насиженного гнездышка подле моего бедра.

– Я сейчас вернусь… – наконец произнес я, когда беседа потекла дальше. Решительно я стал подниматься с места.

– Не дурите! – сказал Расти и снова потянул меня вниз. После чего, отечески похлопав меня по плечу, протянул мне еще пиво.

– Но я!..

– Пейте, Чарли!

И я вновь устроился на бревне.

Со временем разговор перетек на другое. Доктор Фелч и Расти уже смеялись насчет определенных коллег по колледжу, проявлявших неожиданные таланты. Говорили об учителе творческого письма, который мог лизнуть заднюю часть своего уха. О профессоре садоводства и огородничества с удивительным даром к чревовещанию. О штатном преподавателе автодела, который некогда спас внештатного гуманитария из горящего, заполненного дымом зала заседаний.

– А ты когда-нибудь видел, как Глэдис танцует чарльстон?

– Конечно! А ты слышал, как Белинда пародирует хилого южного прохвоста[22], когда его обмазывают дегтем и вываливают в перьях?

– Много раз! Это почти так же убедительно, как Декстер, который показывает пятнадцатимесячную телку, которую впервые покрывают!..

С каждым новым пивом я все больше ценил внушительность этого нового мира, в который ныне вступал. Преподаватели с их многочисленными скрытыми талантами и чаяньями. Кампус с его рощами магнолий и платанов. Сама котловина долины Дьява с ее суровой засухой, исчезающими племенами и бездной вод, запруженной неправедно и искусственно так, что безнадежней некуда. Нет ничего естественней теченья воды с места повыше в место пониже, постепенно понимал я, и не давать такому случиться – не позволять высвобождаться такому количеству влаги – требует громадных усилий, это фактор человеческой судьбы, что в сей поздний час становился для меня все отчетливей – после стольких пив. И потому я встал снова.

– Бесси! – сказал я. – Мне действительно очень нужно ненадолго отправиться в леса. Подождите меня, пожалуйста, здесь, вот на этом самом бревне, где мы с вами сидели. Сегодня вечером мне в удовольствие было делить с вами это крошечное пространство, сидеть так близко от вас. У меня чувство, что я узнал вас гораздо лучше, чем несколько часов назад. Я наслаждался плотным прилеганьем вашего бедра к моему и время от времени – случайными скользящими касаньями вашего тела. Моя кундалини восстает, будьте покойны. Поэтому прошу вас, подождите меня, и я сейчас же вернусь. Честное слово. Мне лишь нужно побыть несколько минут в почти полной темноте…

Я повернул к лесам.

– Чарли! – окликнул меня голос. Я проигнорировал его, но он настаивал: – Чарли!

Когда я обернулся, ко мне направлялся Стэн Ньютаун.

– Чарли! – сказал он. – Можно вас на одно слово?

– Конечно, Стэн. Но не могло бы это минуту подождать? Я как раз направлялся вон к тем темным лесам…

– Чарли, это важно.

– Но…

– Послушайте, Чарли, я говорю вам это, поскольку знаю, что могу вам доверять. Я вам поверяюсь потому, что знаю – вы не принадлежите целиком ни к какой группе. Вы никому не преданы. У вас нет друзей. Нет предубеждений. Вы вообще ни с кем не связаны, и поэтому я знаю, что вам можно доверять…

– Это прекрасно. Но не могли б вы подождать всего несколько минут…

– Дело в Этел, Чарли.

– Этел?

– Да, я за нее волнуюсь. Она уже не та женщина, на которой я когда-то женился, Чарли. Она уже не та, с кем я, бывало, приближался к оргазму. Она уже даже не та, кто всего несколько недель назад осмелилась поехать со мной в Коровий Мык. Она – как бы мне лучше выразиться? – другая. С тех самых пор, как мы кастрировали того теленка, она уже не та, что была раньше.

– Но это ж было всего вчера.

– Верно. И вот с тех пор все не то.

– Люди меняются, Стэн. Все меняется. Приходит и уходит. И никому это не известно лучше… ну, того самого теленка…

– Да, но она не просто другая. Она настолько другая, что я ее как бы даже узнать больше не могу. Чарли, скажите мне правду. Есть ли такое, что мне следует знать?

– Об Этел?

– Да. Есть ли такое, что вы видите, а я нет? Такое, о чем, по-вашему, я должен быть осведомлен?

При этом я подумал о тонкой бамбуковой циновке, на которой Этел и Льюк размышляли об относительных достоинствах космического оргазма. Наверняка же они где-то по пути остановились? Наверняка же вспомнили, что к просветленью ведет много ступеней, а нижайшая из них – не более чем такова, нижайшая?

– Разумеется, нет, Стэн.

– Правда?

– Конечно. Этел – та же самая женщина, на ком вы женились. Та же, с кем вы осмелились поехать в Разъезд Коровий Мык. Она все так же мечтает работать модельером. По-прежнему чувствует, кто конец любви так же важен, как и ее начало. Она по-прежнему очень замужем. И все так же журналистична, как всегда. Поэтому хватит тут теорий заговоров, ага?

– Вероятно, вы правы.