Страна коров

Уилл не стал отвечать сразу же. С нескрываемым скептицизмом рассматривал он меня через стол. И слышно было, как под тихий гул кафетерия рядом со льдогенератором фоном мелют жернова времени. То был миг, который я буду помнить долго. Всем существом своим я ждал его ответа.

* * *

В тот день я вернулся домой и застал математичку за моим кухонным столом – она сидела и читала первые главы «Справочника для кого угодно: любовь и общинный колледж».

– Надеюсь, это ничего, что я еще здесь, – сказала она, откладывая книгу в сторону. – У меня просто нынче в квартире так одиноко. Надеюсь, вы не возражаете, что я позволила себе вольность остаться?

– Конечно, – сказал я. – Оставаться – это хорошо. А вольность всегда предпочтительней своей альтернативы…

– Я старалась быть полезной. Пока вас не было, я прибралась у вас в спальне.

– Правда?

– И погладила вам рубашки.

– Спасибо!

– И переставила женские туалетные принадлежности в вашей ванной.

– Что?

– Они стояли не по порядку. Надеюсь, это ничего?

– Не по порядку?..

– А если нет, просто верните их на прежние места…

Женщина поднялась от стола.

– Чаю? – спросила она.

– Буду признателен… – ответил я, после чего: – Спасибо…

Женщина налила чаю, который уже вскипятила, затем поставила чашку передо мной на стол.

– Как прошел день?

– Прекрасно. Я же администратор в области образования. Все мои дни проходят прекрасно.

Женщина кивнула, словно раздумывала над неким экзотическим и далеким понятием. Потом звякнула, опуская свою чашку на блюдце.

– Должна вам признаться, – сказала она. – И это касается вас. Видите ли, я была не права, думая то, что думала. Я очень ошибалась в вас.

– Неужели?

– Да. Я всегда видела в вас только образованческого управленца. А допускала я это лишь из-за того, что вы были… ну, понимаете – что в вас больше ничего не было. А теперь вижу, что оттенков в этом больше…

– Правда?

– Да. Жизнь сложнее, чем кажется. Теперь я вижу, что вы можете быть гораздо большим. Что управлению образованием не обязательно быть точной противоположностью просвещения в классе. Что эти две ипостаси могут сойтись воедино вполне прекрасно – как пересечение двух множеств. Что примирение может так же возбуждать, как и боренье…

Женщина легонько провела тылом пальцев мне по щеке.

– А вот если вы еще и сбреете эту свою бороду, то вообще станете чем-то другим.

– Да ну?

– Попробуем?

Женщина завела меня в ванную, я вытащил бритвенные принадлежности и повозился с ними, а пока намыливал себе лицо и правил бритву на кожаном ремешке, она сидела на унитазе с закрытой крышкой и наблюдала за моим отражением в зеркале.

– У вас еще осталось под правой скулой… – говорила она.

И я нащупывал пальцами это место и сбривал, что находил.

– Обожаю смотреть, как мужчина бреется, – замечала она.

И я удовлетворял ее склонность, как мог.

Закончив, я повернулся к ней. Она встала с крышки унитаза.

– Прекрасно! – сказала она. После чего: – Нам надо заниматься этим чаще!

Медленно провела она рукой по моей свежевыбритой коже. Рука у нее была прохладна и мягка; она была очень юной и очень гладкой.

– Можно спросить? – сказала она.

– Конечно, – ответил я.

– Вам нравится математика?

Я откашлялся.

– Не знаю, – сказал я. – Она, э-э, необходима…

– Да, но вам она нравится?

– Полагаю, можно сказать, что и нравится. То есть, да, нравится. Мне нравится математика.

– Мне другое говорили.

– Вот как?

– Да. Я слышала, что математика вам не нравится. И это очень жаль.

– Не уверен, кто вам такое мог сказать, но это было бы не вполне правдой. Еще совсем недавно, в начальной школе вообще-то, математика была одним из моих самых любимых предметов. Математика, обществоведение, чтение – мне они все нравились…

– А теперь?

– Ну, сейчас я предпочитаю общественные науки. Хотя и математика обладает определенной таксидермической привлекательностью…

– Так вы к ней открыты?

– Да.

– Это хорошо. Потому что я обожаю математику…

Тут женщина вытянула перед моей парадной рубашки у меня из брюк.

– Математика эрогенна… – промурлыкала она. – Математика – это сам экстаз…

– Да… – сказал я. – Я начинаю видеть это отчетливее…

– Математика – испытующая головка в нашем поиске внутреннего знания. Она – пульсирующий клитор интеллекта…

Теперь она расстегивала на мне ремень.

– Без математики не будет ни любви, ни логики. Не будет предварительных ласк. Никакого процесса численного измерения трепетного подступа к оргазму.

– Да… – сказал я.

– Вы согласны?

– Да.

– Правда согласны?

– Да!

Оттуда она повела меня в спальню.

– Я застелила вам постель, – сказала она и показала на аккуратно сложенные покрывала. – Она ждет вас с самого утра.

– Я вижу.

– Я жду вас с самого утра.

– Да ну!

– Надеюсь, вы не против…

– Вовсе нет.

– Учтите, пожалуйста, что я это делала уже много раз.

– Очевидно.

– Таков мой талант.

– Заметно.

– Вы способны его оценить?

– Несомненно. Все так туго и твердо…

– Отец у меня был солдатом. У него дайм от поверхности отскакивал.

– Это произвело бы впечатление.

– Хотите посмотреть?

– Конечно.

– Видите?

– Да.

– Произвело?

– Весьма.

– На меня тоже.

– Правда?

– Да.

– Я рад.

– Это хорошо.

– Я сейчас ощущаю ваш треугольник?

– Среди прочего.