Страна, которой нет

Пенсии... пенсии не хватит, потому что пенсия основана на заработной плате, а не на бонусах. У Имрана Максума оперативные бонусы должны были составлять не меньше трети, а скорее около половины дохода. Еще что-то приносили служебные фонды, они останутся. Но детей трое. Конечно, если старший хорош, у него есть возможность получить стипендию - и у сына погибшего при исполнении контрразведчика шансы на нее выше среднего. Еще есть сослуживцы и неизменный женсовет... Но у женщины, как правильно заметил Штааль, нет главного - семьи.

Что-то у нее вышло с китайской общиной, как раз связанное с браком… Фарид говорил, когда рассказывал о сослуживцах. У мужа ее не было родни в Туране, они и дети составляли автономную единицу. Соседи, родители других детей в саду и школе, женский союз – все это не то. Мало защиты, мало помощи. Пропасть не дадут, конечно, но эта женщина заслуживает лучшего. Не только потому, что она вдова героя и все тому подобное, просто… сама по себе. Потому что у нее такие глаза и такие легкие, летучие длиннопалые кисти рук, за которыми не поспевают рукава.

Параллельно он что-то говорил, спрашивал, запоминал, уточнял. Ван Мэн имела достаточно востребованную, но не слишком высокооплачиваемую специальность: дизайнер интерфейсов. «Заказов как песка, только оплата оставляет желать лучшего, зато можно работать удаленно… Дома с детьми…»

А в глазах у женщины не только горе, не только характер, но и тоска. Она понимает, что троих детей ей не поднять. Так, как хотелось бы ей и мужу - не поднять. Значит, большой и вежливый для большого господин аль-Сольх пришел еще с одним делом. И через четыре месяца, когда истечет срок траура - можно и пренебречь, но зачем - ей предложат на выбор кого-то из аль-сольховских дальних родичей или вассалов. В том же слое, к которому принадлежал ее муж, может быть, повыше. Наверное, чуть постарше. Возможно - второй женой. А может быть и нет. Она и сама немало стоит, и дети, здоровые дети хорошей крови, на дороге не валяются, а уж благодарность Дома просто не имеет цены, и есть еще на горизонте благодарность господина Штааля, чья звезда стоит сейчас очень рискованно, но и очень высоко... Будут желающие, будет выбор. И грех жаловаться, у других такого нет. Нет ничего из этого. Грех жаловаться, совсем нельзя отказываться. Только...

Он знал, как она себя сейчас чувствует, а она еще не знала, что он – знает, и не знала, что рано или поздно засуха, превратившая жизнь в пепел и соль, отступит. У любви много лиц, а Творец создал людей упрямыми и живучими, как финиковая пальма. На латыни пальмы – Phoenix, феникс. Пророк положил трауру предел, чтобы люди не умирали заживо. Рафик аль-Сольх выучил эту мудрость не со слов, а на своей шкуре.

«Перебьются родичи и вассалы, - подумал он. – Я могу себе это позволить. Я хочу этого…»

- Я буду благодарен, если в положенный срок вы согласитесь принять мою защиту и помощь.

Фарид обидится, догнала странная мысль. Обидится, так пусть обижается, балбес.

Женщина осторожно, стараясь быть незаметной, оглядела комнату, явно проверяя, цел ли мир вокруг, трезва и в своем уме ли она сама. Не послышалось ли ей. Потом чуть свела руки, кажется, решила, что понимает. Кажется, подумала, что она чего-то не знает о той операции, в которой погиб ее муж. Кажется, пришла к выводу, что брак, который ей предлагают - формальность.

«Ну, с этим мы потом разберемся. Можно даже и так, - принуждать ее Рафик не собирался. - Если совсем не уживемся, то можно развестись и подыскать ей более приятного супруга. ХС какого-нибудь… - господин аль-Сольх заранее нехорошо подумал об этом супруге, которого сам же только что и сочинил – отчего-то идеальный муж для Ван Мэн походил на героического и самовлюбленного капитана Хамади. – Ну нет, и капитан тоже перебьется. Уживемся. Разве я плохой муж своим женам и отец своим детям? Ну, не считая одного балбеса...»

И, к счастью, женщина в темном платке не обижает его всеми теми тяжелыми словами, что накопили за века две очень старых традиции, а просто опускает руки на стол, кивает и говорит:

- Да.

И не добавляет "господин аль-Сольх".

“Слухи о возможном двойном бракосочетании в дубайской резиденции семьи аль-Сольхов вызвали рост котировок акций концерна “Вуц Индастриз”, рост цен на каджаранский молибден и исковое заявление по поводу использования в финансовой деятельности концерна инсайдерской информации, полученной господином замминистра иностранных дел Турана Р. аль-Сольхом”

Новостная лента “Деловая ПанАзия”, раздел “Коротко о главном”

Суджан Али, кондитер