Страна, которой нет

Кресло было слишком большим для Штааля и смотрелось не как предмет мебели, а как большая коричневая рама, в которой располагался слегка авангардный разговорчивый портрет. Только глаза отвечали классической манере – неподвижные, плоские, нарисованные.

- «Улей» ругают за то, что нас изобразили муравьями. Между тем, восток, наш восток, - пояснил он, - на протяжении всей своей истории неоднократно пытался пойти по пути специализации, во всяком случае, в делах государства. Мамелюки, гуламы, янычары, вообще вся система «рабов дворца» в Блистательной Порте, евнухи. Нынешние ХС, кстати говоря. Иногда мне кажется, что мы это делаем на уровне инстинкта – создаем социальные и физические группы, как-то выделенные из нашей мешанины родственно-соседски-клановых интересов, а потому способные служить целому. И естественно, рано или поздно такая группа становится просто еще одним кланом и все начинается сначала. Иногда между прежней попыткой и новой лежит крах всей системы… но грех пенять на зеркало, если сам трое суток гулял. Вуэ не отвечает за нашу историю. Пенять бы стоило за другое…

- За что?- Мендоса.

- За глупость. За шулерство. За неумение читать.

- Перенос предрассудков? Все эти тела безголовые и генмоды головастые?

- Я имею в виду неперенос по-настоящему важных вещей. Создавать муравейник из людей - расточительная неэффективная глупость. Когда у вас есть такой простой и неемкий носитель, как муравей, естественно сделать его единицей, построить на его основе компьютер, сложную структуру, которая псевдоразумна или даже просто разумна как целое. Муравейник больше муравья не только количественно, но и качественно - и муравей в составе муравейника качественно больше себя-одиночки. Но люди-то уже разумны. Чтобы построить из них муравейник, их нужно урезать, искалечить. Это противоречит всему. Даже наши красавцы всегда пытались механизировать не общество, а государство. Государство, которое и так агрегат, машина. Организовать ее получше, чтобы эта машина не запиналась через раз и не мешала людям жить.

Отрезать головы, чтобы не завелись мысли - это не наш восток, это другой восток, дальний. Так вот, я взял и прочел книгу. И в книге все правильно. Там Улей придумываем не мы, а атлантисты-протестанты. Для них в идее переделать все общество ничего странного нет. Но придумывают они его для того, чтобы стать больше человека. Не уменьшить единицу, чтобы создать целое, а срастись с другими, чтобы все стали больше. Это не утопия или антиутопия, это история о встрече разных путей к небу.

- Они и стали. - подтверждает Амар, - Это в книге гораздо важнее ядерных испытаний: действовать как единое целое, которое больше суммы единиц. Испытания и испытания, надо же обороняться - а вот действия, диктуемые общим надсознательным - это открытие, качественный скачок. Вуэ эту линию просто выкинул. Не верю, что он не знал, как это показать.

Другие отличия от книги были минимальны и несущественны, а вот выкраденная линия меняла все на корню.

Портрет кивает, чуть высовываясь из рамы.

- Скорее всего, ему показалось, что именно внешнее давление заставило Улей перейти на новый уровень, и он не захотел развивать эту тему. Не из конформизма, Вуэ никогда не скупился на оплеухи родному социуму. Но ему нужна была горизонтальная история о количественном развитии насекомых, наследующих Землю, а не о качественном скачке. Чтобы уронить лестницу, нужно было изъять любой намек и каждую деталь. Ювелирная работа. Улей в фильме - только гармоничная взаимоподдерживающая структура, без надстройки. Но, может быть, я усложняю, а Вуэ просто пессимист.

- Что вы имеете в виду?

- Конфликт цивилизаций, настоящий конфликт цивилизаций - это интересная вещь, плодотворная. Даже в виде трагедии этот конфликт хотя бы не постыден. А в реальности на игровой доске с той стороны не видно никого, кроме разнообразных Агентств. А противостоим им, - портрет улыбнулся, - мы.

Человек с ограниченным словарным запасом

Изображение накрывает ладонь, свисает с нее не как лист бумаги, а как тяжелая ткань. Хозяйка качает пальцами - по тексту, только что сменившему картинку, идет неглубокая шелковая рябь. Тяжелая ткань, вязкая поверхность... зачем, к чему такие настройки? Нет видимой пользы.

- Вы правы. - Женщина все еще взвешивает «ткань» на ладони. - Это серьезно и, возможно, серьезней всего, что произошло или не произошло. Если вы правы насчет армии, это серьезно втройне. Смотрите, как все интересно. Туран не пользуется случаем выбить из Евросоюза и кузенов уступки, кстати, уступки, которые надолго задвинут ястребов на задний план. Турану для чего-то выгоднее все еще числиться в «угнетенных», значит, что-то готовится. А большая часть их собственных военных не знает про это «что-то», строит свой заговор – и их, по обнаружении, тут же давят катком. Я что-то часто стала использовать вас как кота, извините. Но мне периодически необходимо обсуждать дела с людьми, которые не дают мне советов.