Читаем Страна Муравия (поэма и стихотворения) полностью

На хутор свой Загорье Второй у батьки сын На старое подворье Пришел, стою один. Стою во ржи молочной, И так далек, далек Глухой, чудной, нарочный Наш хутор-хуторок.

Сошло, прошло, забыто, Давно, как пыль дождем, К земле сырой прибито, Пластом земли покрыто, И дымным цветом жито Цветет на месте том.

1 Копец - межевой знак (Примеч. автора)

1939

ДРУЗЬЯМ

Друзья, с кем я коров стерег, Костры палил, картошку пек, С кем я сорочьи гнезда рыл, Тайком ольховый лист курил, Друзья, когда кому-нибудь Еще случится заглянуть В Загорье наше, - это я Все наши обошел края, По старым стежкам я бродил, За всех вас гостем я здесь был.

Пойду в поля - хлеба стеной, Во ржи не виден верховой. Гречихи, льны, овсы - по грудь, Трава - косы не протянуть.

Земля в цвету - и все по ней: В домах - светлей, народ - добрей. А нынче, в самый сенокос, На гармониста всюду спрос.

Как вечер - танцы при луне, Как вечер, братцы, грустно мне В своих местах, в родных кустах Без вас, друзей, гулять в гостях.

Я даже думал в эти дни: : А вдруг как съедутся они Со всех концов, краев, столиц, С военных кораблей, с границ. И сядем мы за стол в кружок И за вином пошлем в ларек.

И выпьем мы, как долг велит, Без лишних споров и обид, Друг перед дружкою гордясь, На ордена свои косясь.

Но вы, друзья, кто там, кто там, У дела, по своим постам. Вы в одиночку, как и я, В родные ездите края.

Наш год, наш возраст самый тот, Что службу главную несет.

И быть на месте в должный час Покамест некому за нас... Друзья, в отцовской стороне, Не знаю что: не спится мне.

Так зори летние близки, Так вкрадчиво поют сверчки, Так пахнут липы от росы.

И в сене тикают часы, А щели залиты луной, А за бревенчатой стеной, Во сне, как много лет назад, Считает листья старый сад.

Глухой, на ощупь, робкий счет Все тот, а все-таки не тот...

И всяк из вас, кто вслед за мной Свой угол посетит родной, Такую ж, может быть, точь-в-точь Здесь проведет однажды ночь. Наверно, так же будет он Взволнован за день, возбужден, Лежать, курить, как я сейчас.

О детстве думая, о нас, О давних днях, о старине, О наших детях, о войне, О множестве людских путей, О славе родины своей.

1939

ПОЕЗДКА В ЗАГОРЬЕ

Сразу радугу вскинув, Сбавив солнечный жар, Дружный дождь за машиной Три версты пробежал И скатился на запад, Лишь донес до лица Грустный памятный запах Молодого сенца.

И повеяло летом, Давней, давней порой, Детством, прожитым где-то, Где-то здесь, за горой.

Я смотрю, вспоминаю Близ родного угла, Где тут что: где какая В поле стежка была, Где дорожка...

А ныне Тут на каждой версте И дороги иные, И приметы не те. Что земли перерыто, Что лесов полегло, Что границ позабыто, Что воды утекло!..

Здравствуй, здравствуй, родная Сторона!

Сколько раз Пережил я заране Этот день, этот час...

Не с нужды, как бывало Мир нам не был чужим, Не с котомкой по шпалам В отчий край мы спешим Издалека.

А все же - Вдруг меняется речь, Голос твой, и не можешь Папиросу зажечь.

Куры кинулись к тыну, Где-то дверь отперлась. Ребятишки машину Оцепляют тотчас.

Двор. Над липой кудлатой Гомон пчел и шмелей, Что ж, присядем, ребята, Говорите, кто чей?..

Не имел на заметке И не брал я в расчет, Что мои однолетки Нынче взрослый народ.

И едва ль не впервые Ощутил я в душе, Что не мы молодые, А другие уже.

Сколько белого цвета С липы смыло дождем. Лето, полное лето, Не весна под окном.

Тень от хаты косая Отмечает полдня.

Слышу, крикнули: - Саня! Вздрогнул, нет, - не меня.

И друзей моих дети Вряд ли знают о том, Что под именем этим Бегал я босиком.

Вот и дворик и лето, Но все кажется мне, Что Загорье не это, А в другой стороне...

Я окликнул не сразу Старика одного. Вижу, будто бы Лазарь. - Лазарь! - Я за него...

Присмотрелся - и верно: Сед, посыпан золой Лазарь, песенник первый, Шут и бабник былой. Грустен. - Что ж, мое дело, Годы гнут, как медведь. Стар. А сколько успело Стариков помереть...

Но подходят, встречают На подворье меня, Окружают сельчане, Земляки и родня.

И знакомые лица, И забытые тут. - Ну-ка, что там в столице? Как там наши живут?

Ни большого смущенья, Ни пустой суеты, Только вздох в заключенье: - Вот приехал и ты...

Знают: пусть и покинул Не на шутку ты нас, А в родную краину, Врешь, заедешь хоть раз...

Все Загорье готово Час и два простоять, Что ни речь, что ни слово То про наших опять.

За недолгие сроки Здесь прошли-пролегли Все большие дороги, Что лежали вдали.

И велик, да не страшен Белый свет никому. Всюду наши да наши, Как в родимом дому.

Наши вверх по науке, Наши в дело идут. Наших жителей внуки Только где не растут!

Подрастут ребятишки, Срок пришел - разбрелись. Будут знать понаслышке, Где отцы родились.

И как возраст настанет Вот такой же, как мой, Их, наверно, потянет Не в Загорье домой.

Да, просторно на свете От крыльца до Москвы. Время, время, как ветер, Шапку рвет с головы...

- Что ж, мы, добрые люди, Ахнул Лазарь в конце, Что ж, мы так-таки будем И сидеть на крыльце?

И к Петровне, соседке, В хату просит народ. И уже на загнетке Сковородки поет.

Чайник звякает крышкой, Настежь хата сама. Две литровки под мышкой Молча вносит Кузьма.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне
Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне

Книга представляет собой самое полное из изданных до сих пор собрание стихотворений поэтов, погибших во время Великой Отечественной войны. Она содержит произведения более шестидесяти авторов, при этом многие из них прежде никогда не включались в подобные антологии. Антология объединяет поэтов, погибших в первые дни войны и накануне победы, в ленинградской блокаде и во вражеском застенке. Многие из них не были и не собирались становиться профессиональными поэтами, но и их порой неумелые голоса становятся неотъемлемой частью трагического и яркого хора поколения, почти поголовно уничтоженного войной. В то же время немало участников сборника к началу войны были уже вполне сформировавшимися поэтами и их стихи по праву вошли в золотой фонд советской поэзии 1930-1940-х годов. Перед нами предстает уникальный портрет поколения, спасшего страну и мир. Многие тексты, опубликованные ранее в сборниках и в периодической печати и искаженные по цензурным соображениям, впервые печатаются по достоверным источникам без исправлений и изъятий. Использованы материалы личных архивов. Книга подробно прокомментирована, снабжена биографическими справками о каждом из авторов. Вступительная статья обстоятельно и без идеологической предубежденности анализирует литературные и исторические аспекты поэзии тех, кого объединяет не только смерть в годы войны, но и глубочайшая общность нравственной, жизненной позиции, несмотря на все идейные и биографические различия.

Алексей Крайский , Давид Каневский , Иосиф Ливертовский , Михаил Троицкий , Юрий Инге

Поэзия