Читаем Страна Муравия (поэма и стихотворения) полностью

Был он болен. Выходил На прогулку ежедневно. С кем ни встретится, любил Поздороваться душевно.

За версту - как шел пешком Мог его узнать бы каждый. Только случай с печником Вышел вот какой однажды.

Видит издали печник, Видит: кто-то незнакомый По лугу по заливному Без дороги - напрямик.

А печник и рад отчасти, По-хозяйски руку в бок, Ведь при царской прежней власти Пофорсить он разве мог?

Грядка луку в огороде, Сажень улицы в селе, Никаких иных угодий Не имел он на земле...

- Эй ты,кто там ходит лугом! Кто велел топтать покос?! Да сплеча на всю округу И поехал, и понес.

Разошелся.

А прохожий Улыбнулся, кепку снял. - Хорошо ругаться можешь, Только это и сказал.

Постоял еще немного, Дескать, что ж, прости, отец, Мол, пойду другой дорогой... Тут бы делу в конец.

Но печник - душа живая, Знай меня, не лыком шит! Припугнуть еще желая: - Как фамилия? - кричит.

Тот вздохнул, пожал плечами, Лысый, ростом невелик. - Ленин, - просто отвечает. - Ленин! - Тут и сел старик.

День за днем проходит лето, Осень с хлебом на порог, И никак про случай этот Позабыть печник не мог.

А по свежей по пороше Вдруг к избушке печника На коне в возке хорошем Два военных седока.

Заметалась беспокойно У окошка вся семья. Входят гости: - Вы такой-то?

Свесил руки:

- Вот он я... - Собирайтесь! Взял он шубу, Не найдет, где рукава. А жена ему: - За грубость, За свои идешь слова...

Сразу в слезы непременно, К мужней шубе - головой. - Попрошу, - сказал военный, Ваш инструмент взять с собой.

Скрылась хата за пригорком. Мчатся санки прямиком. Поворот, усадьба Горки, Сад, подворье, белый дом.

В доме пусто, нелюдимо, Ни котенка не видать. Тянет стужей, пахнет дымом, Ну овин - ии дать ни взять.

Только сел печник в гостиной, Только на пол свой мешок Вдруг шаги, и дом пустынный Ожил весь, и на порог

Сам, такой же, тот прохожий. Печника тотчас узнал: - Хорошо ругаться можешь, Поздоровавшись, сказал.

И вдобавок ни словечка, Словно все, что было, - прочь. - Вот совсем не греет печка. И дымит. Нельзя ль помочь?

Крякнул мастер осторожно, Краской густо залился. - То есть как же так нельзя? То есть вот как даже можно!..

Сразу шубу с плеч - рывком, Достает инструмент. - Ну-ка... Печь голландскую кругом, Точно доктор, всю обстукал.

В чем причина, в чем беда Догадался - и за дело. Закипела тут вода, Глина свежая поспела.

Все нашлось - песок, кирпич, И спорится труд, как надо. Тут печник, а там Ильич За стеною пишет рядом.

И привычная легка Печнику работа. Отличиться велика У неге охота.

Только будь, Ильич, здоров, Сладим любо-мило, Чтоб, каких ни сунуть дров, Грела, не дымила.

Чтоб в тепле писать тебе Все твои бумаги, Чтобы ветер пел в трубе От веселой тяги.

Тяга слабая сейчас Дело поправимо, Дело это - плюнуть раз. Друг ты наш любимый...

Так он думает, кладет Кирпичи по струнке ровно. Мастерит легко, любовно, Словно песенку поет...

Печь исправлена. Под вечер В ней защелкали дрова. Тут и вышел Ленин к печи И сказал свои слова.

Он сказал, - тех слов дороже Не слыхал еще печник: - Хорошо работать можешь, Очень хорошо, старик.

И у мастера от пыли Зачесались вдруг глаза. Ну а руки в глине были Значит, вытереть нельзя.

В горле где-то все запнулось, Что хотел сказать в ответ, А когда слеза смигнулась, Посмотрел - его уж нет...

За столом сидели вместе, Пили чай, велася речь По порядку, честь по чести, Про дела, про ту же печь.

Успокоившись немного, Разогревшись за столом, Приступил старик с тревогой К разговору об ином.

Мол, за добрым угощеньем Умолчать я не могу, Мол, прошу, Ильич, прощенья За ошибку на лугу. Сознаю свою ошибку...

Только Ленин перебил: - Вон ты что, - сказал с улыбкой, Я про то давно забыл...

По морозцу мастер вышел, Оглянулся не спеша: Дым столбом стоит над крышей, То-то тяга хороша.

Счастлив, доверху доволен, Как идет - не чует сам. Старым садом, белым полем На деревню зачесал...

Не спала жена, встречает: - Где ты, как? - душа горит... - Да у Ленина за чаем Засиделся, - говорит...

1938-1940

ИЗ "МУРАВСКОЙ ТЕТРАДИ"

А. ТВАРДОВСКОГО

В архиве А. Твардовского сохранилась рабочая тетрадь 1934 - 1935 годов, периода создания поэмы "Страна Муравия". Предлагаемые читателям наброски из этой тетради не вошли в текст поэмы. Одни из них были задуманы автором как эпизоды путешествия героя к стране Муравии, другие представляют собою его воспоминания и размышления. Часть написанного вообще представляет заготовки, не потребовавшиеся автору в его работе. Другая часть, входившая в первые неопубликованные варианты глав поэмы, в дальнейшем была опущена, видимо чтобы более сосредоточить внимание читателя на цели путешествия героя и на узловых происшествиях, составлявших в то же время сюжет поэмы. Публикуемые наброски, несомненно, имеют и свою собственную художественную ценность и существенно дополняют и расширяют уже сложившееся представление о поэме Твардовского. Читатель вновь ощутит взволнованную атмосферу годов "великого перелома", когда переустройство деревенской жизни коснулось многих миллионов судеб.

(От составителя)

ВЫЕЗД (1)

Как говорится, не с добра На неизвестный срок Молчком уехал со двора Никита Моргунок.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне
Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне

Книга представляет собой самое полное из изданных до сих пор собрание стихотворений поэтов, погибших во время Великой Отечественной войны. Она содержит произведения более шестидесяти авторов, при этом многие из них прежде никогда не включались в подобные антологии. Антология объединяет поэтов, погибших в первые дни войны и накануне победы, в ленинградской блокаде и во вражеском застенке. Многие из них не были и не собирались становиться профессиональными поэтами, но и их порой неумелые голоса становятся неотъемлемой частью трагического и яркого хора поколения, почти поголовно уничтоженного войной. В то же время немало участников сборника к началу войны были уже вполне сформировавшимися поэтами и их стихи по праву вошли в золотой фонд советской поэзии 1930-1940-х годов. Перед нами предстает уникальный портрет поколения, спасшего страну и мир. Многие тексты, опубликованные ранее в сборниках и в периодической печати и искаженные по цензурным соображениям, впервые печатаются по достоверным источникам без исправлений и изъятий. Использованы материалы личных архивов. Книга подробно прокомментирована, снабжена биографическими справками о каждом из авторов. Вступительная статья обстоятельно и без идеологической предубежденности анализирует литературные и исторические аспекты поэзии тех, кого объединяет не только смерть в годы войны, но и глубочайшая общность нравственной, жизненной позиции, несмотря на все идейные и биографические различия.

Алексей Крайский , Давид Каневский , Иосиф Ливертовский , Михаил Троицкий , Юрий Инге

Поэзия