Читаем Страна Муравия (поэма и стихотворения) полностью

У людей, людей - пшеничка Наклонилась по ветру. А у нелюдей солома Раскидалась по двору.

У людей, людей - ребятки День гуляют на площадке, За столом за общим в ряд, Как горлачики, сидят.

А мои живут на свете Хуже сивых поросят. Невиновны мои дети Ихний батька виноват!

Погляжу на ту картину, Как сидишь ты день-деньской, Плюну, кину-запокину, Убегу - и черт с тобой!..

Глядит, растерян и смущен, Никита Моргунок. Что скажет он? Что понял он За долгий путь и срок?..

- Ну вот, - снял шапку Моргунок. Понятно - жесткий год. Все, братцы, вдоль и поперек, Крест-накрест все идет.

И ваша жизнь - не жизнь, друзья, Одна тоска и боль. Гляжу на вас: так жить нельзя. Решаться надо, что ль...

А что касается меня, Возьмите то в расчет: Поскольку я лишен коня, Ни взад мне, ни вперед.

Осиротил меня злодей, Под самый корень ссек. А конь был - нет таких коней! Не конь, а человек.

Бывало, корочку из рук, Как со стола, возьмет. В ночном - чуть что - затихнет вдруг Как спросит: кто идет?

Прилечь на землю не могу. Ни сна, ни дремы мне.

Вот будто ходит по лугу, Ступает в стороне.

Как будто слышу стук копыт, Вздыхает конь живой. Трава росяная скрипит, И пахнет той травой...

И стихли все... И Моргунов Вдруг смолк понуро сам, И смятой шапкой проволок Неспешно по глазам.,.

Молчит на бревнышках народ, Все сказаны слова. Берет старик две дудки в рот, Чуть набок голова.

Поймали пальцы нужный лад, И тонкий звук потек: "Пойду, пойду в зеленый сад, Сорву я орешок".

Поет старик об орешке, Играет оберучь. Висит на ветхом пояске Мужицкий медный ключ.

Ползет рубаха с плеч долой, На ней заплатки сплошь. А в песне - "парень удалой, Куда меня ведешь!.."

Ту песню про зеленый сад, Про желтый орешок Слыхал лет двадцать пять назад От деда Моргунок.

- Ну, что ж, пора. Сижу я тут Без барышей полдня. А там телега и хомут И сбруя у меня.

ГЛАВА 15

Из всех излюбленных работ Любил Никита обмолот. И где и кто молотит, - мог Узнать по стуку Моргунок.

У богачей да у попов Ходили в дюжину цепов. И все цепы колотят в лад И соблюдают счет. И на току - что полк солдат Под музыку пройдет.

А сам Никита Моргунок Вдвоем с женой ходил на ток.

До ночи хлеб свой выбивал Не разгибая рук. И, как калека, колдыбал Хромой унылый стук.

Но любо было Моргунку, Повесив теплый цеп, Сидеть и веять на току Набитый за день хлеб.

Кидай по горсточке одной Навстречу ветерку, И полумесяц золотой Ложится на току.

Кидал бы так за возом воз До нового утра, И полумесяц все бы рос И рос бы, как гора...

По стуку трактора на ток Пришел Никита Моргунок.

Дрожит под пятками земля, Стук, ветер, вой и свист, И наклонился у руля Тот самый тракторист.

А пыль, а дым несет в глаза, И все зашлось в ушах. Ни поздороваться нельзя, Ни подойти на шаг.

Легка солома, колос чист, Зерно шумит, как град.

- Снимай пиджак да становись, Чего стесняться, брат!..

- А, дай! - Разделся Моргунок, Рогатки в руки взял, Покрылся ношей, поволок, Знай наших! - доказал.

- Да я ж!.. Да господи спаси, Да боже сохрани!..

Скажи - коси, скажи - носи, Скажи - ворочай пни!.. Да я ж не лодырь, не злодей, Да я ж не хуже всех людей.

Как хватит, хватит Моргунок, Как навернет рогатками... Сопит, хрипит, до нитки взмок, Колотье под лопатками.

Солома - валом. Спасу нет. Но вскоре из ворот Мужчина Моргунковых лет На выручку идет.

Тверд на ногах, что в землю врыт, По голосу - добряк. "А ты вот этак, говорит, Ты, говорит, вот так!.."

И, ношу взяв с бобыльский воз, Оп! - смотрит Моргунок Подсел, не крякнул и понес. Раз! - и взмахнул на стог.

И, отряхнув с накидки ость, Радушно говорит: - Пойдем-ка мы отсюда, гость, Охота покурить.

- А председатель как у вас, Позволит он уйти?.. - А председатель я как раз, Со мной, брат, не шути.

Держи табак. Бери, бери, Верти своей рукой. Устал, брат?.. Ну-ка, говори, Откуда, кто такой?.. Издалека?

- Издалека. От Ельни... - В добрый час. Сидят в тени два мужика, Толкуют в первый раз.

Развеял ветер и унес Махорочный дымок...

- Ну что ж, взгляни на наш колхоз, Товарищ Моргунок.

Все разом показать готов, Усадьба велика. Ведет Андрей Ильич Фролов Под ручку Моргунка.

Ведет, ведет на новый двор, Он светел и смолист. И бревна старые в забор Меж новых улеглись.

В загон к скоту идет Фролов С Никитою вдвоем И гладит, хвалит всех коров, Как на дворе своем.

Любую ногу подает рму в конюшне конь. Теленок зеркальце сует В хозяйскую ладонь.

Идут вперед, идут назад, И видит Моргунок: Взбегает малолетний сад. Рядами на припек.

Вдоль по усадьбе до ворот Проходит гость, глядит. Кол вбит, - попробует, качнет: Всерьез ли в землю вбит.

Но все - не в шутку, все - всерьез. Для жизни - в самый прок. Один-единственный вопрос Имеет Моргунок:

- Я полагаю, спору нет, Вам все ж видней, партейному: Скажите мне, на сколько лет Такая жизнь затеяна?..

- А вот, товарищ Моргунок, Ударят на обед, Прикину, подведу итог

И дам тебе ответ.

А заодно теперь позволь Позвать тебя на хлеб да соль.

ГЛАВА 16

- Мой дед родной Мирон Фролов Нас, молодых, бодрей. Шестнадцать пережил попов И четырех царей.

Мы, как подлесок, все под ним Росли един перед другим.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне
Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне

Книга представляет собой самое полное из изданных до сих пор собрание стихотворений поэтов, погибших во время Великой Отечественной войны. Она содержит произведения более шестидесяти авторов, при этом многие из них прежде никогда не включались в подобные антологии. Антология объединяет поэтов, погибших в первые дни войны и накануне победы, в ленинградской блокаде и во вражеском застенке. Многие из них не были и не собирались становиться профессиональными поэтами, но и их порой неумелые голоса становятся неотъемлемой частью трагического и яркого хора поколения, почти поголовно уничтоженного войной. В то же время немало участников сборника к началу войны были уже вполне сформировавшимися поэтами и их стихи по праву вошли в золотой фонд советской поэзии 1930-1940-х годов. Перед нами предстает уникальный портрет поколения, спасшего страну и мир. Многие тексты, опубликованные ранее в сборниках и в периодической печати и искаженные по цензурным соображениям, впервые печатаются по достоверным источникам без исправлений и изъятий. Использованы материалы личных архивов. Книга подробно прокомментирована, снабжена биографическими справками о каждом из авторов. Вступительная статья обстоятельно и без идеологической предубежденности анализирует литературные и исторические аспекты поэзии тех, кого объединяет не только смерть в годы войны, но и глубочайшая общность нравственной, жизненной позиции, несмотря на все идейные и биографические различия.

Алексей Крайский , Давид Каневский , Иосиф Ливертовский , Михаил Троицкий , Юрий Инге

Поэзия