Страна мурров

— Так верни, болтун, — хмуро сказал мужчина, который вёл под уздцы лошадь. Он с отвращением взглянул на Джио, вскочил в седло и поскакал по дороге. Ватага ребятишек с громкими криками побежала за ним.

Дни тянулись унылые, однообразные, поэтому, когда от госпожи Монца приехал здоровенный охранник с кобурой на поясе, Джио едва не заплакал от радости. Он быстренько скинул с себя безразмерные штаны и рубаху, достал из шкафа вычищенный Амикой костюм, надел его и сразу почувствовал себя человеком из большого мира. Он возвращается! Но сначала предстояло прощание.

— Я хотел бы остаться с Амикой наедине, — сказал он, войдя к Амике в комнату, и выразительно посмотрел на пышнотелую сиделку в ярко-зелёном платье.

Та лишь сдвинулась в сторону вместе со стулом.

Джио встал на колени перед постелью, нежно взял руку Амики и приложил к своему лицу.

— Не знаю, сможешь ли ты меня простить, — сказал он, сильно волнуясь, чего сам от себя не ожидал. — Но я всю жизнь буду тебе благодарен. Ты спасла меня, я этого не забуду.

Амика грустно погладила его склонённую белокурую голову.

— Береги себя, мой хороший… Послушай… Заметишь в себе изменения, что-то странное — не давай этому волю, не думай о нём, и со временем всё пройдёт… Не задерживайся у Хозяйки и не бери там ничего… понимаешь?

Она будто видела его насквозь. Джио поднялся с колен.

— У хозяйки?

— В Спящей крепости, дурень, — сказала сиделка.

— Нельзя на него злиться, Шани, — с упрёком произнесла Амика.

— Прости, миленькая, прости глупую… — Она махнула Джио рукой, чтоб уходил. — Иди уже!

Амика расплакалась.

— Не гони его…

Охнув, сиделка склонилась к руке Амики и покрыла её быстрыми поцелуями.

— Да что ж мне сделать, матушка, чтоб ты на меня не серчала?!

— Пусть… повторит…

— Ну? — сказала сиделка, глядя на Джио. — Повтори, что сказала мать! Обещай!

Мать? Джио не стал спорить, повторил и пообещал.

— Заклинаю тебя, — прошептала Амика, и Джио поспешил уйти.

Эти пейзажи по-своему прекрасны, думал он, глядя из окна автомобиля на проплывающие мимо цветущие сады и домики под соломенными крышами, на огороды и стада коров, пасущихся в лугах. Но лучше держаться от них подальше.

…У чёрного хода величественной крепости Монца его встретила темноволосая женщина

примерно его лет.

— Господин Риц? — Она говорила вежливым тоном, но красивое лицо при этом не выражало никаких эмоций.

— Да.

— Госпожа Монца уехала по делам, но я уполномочена действовать от её имени.

Она не представилась. Охранник и водитель называли её госпожой ловиссой. Ловит кого-то, подумал Джио.

Он не назвал бы её красоткой, тут требовались другие определения. Её красота была не приманкой — бронёй, знаком «Не походи — убьёт», и всё потому, что между ней и миром стояло её прошлое. Джио понял это, только взглянув на неё. Прошлое не отпускало её ни на минуту, оттого она смотрела сквозь Джио, как будто он был прозрачным, — страдающая и чем-то глубоко уязвлённая. Дай ей повод, сожрёт и не заметит, только косточки выплюнет. Он встречал таких.

Дом ошеломил Джио грандиозными размерами и великолепием. Сверкающий паркет, старинная мебель, множество прекрасных картин и портретов в золочёных рамах, мраморные и бронзовые статуэтки, бесценные безделушки… И всюду — невыразимой красоты ковры и портьеры. Шагая за ловиссой, Джио угрюмо размышлял, как всё-таки обволакивающе-уютна роскошь.

Ловисса провела его в свою комнату на первом этаже, служившей, судя по всему, одновременно и её кабинетом. Там они поговорили, недолго, каких-нибудь пять минут. Первым делом она спросила, зачем Джио приехал в Дубъюк.

— Скажу только Айлин Монца, — отрезал он.

— Чем вы откупились от нижних?

Её вопрос застал его врасплох, но он по-прежнему был настроен решительно:

— Не понимаю, о чём вы. За меня заступилась одна женщина, это помогло.

Ловисса смотрела на него с мрачной задумчивостью, и, помявшись, Джио спросил про Пенту — как он, поправился? Я наводила справки, ответила она, старику лучше.

Потом… Почему-то этот короткий отрезок времени ему плохо запомнился. Она вроде бы сходила к столу, туда и обратно, а потом вдруг заговорила о деле. Джио не ожидал, что она так хорошо осведомлена о причине, побудившей его заявиться в этот чёртов Дубъюк. Она написала о ней на листке бумаги, склонившись над столом, и показала листок ему. Тогда зачем спрашивает, если ей всё известно? Узнать, что он зря тащился в такую даль и рисковал жизнью, было ужасным потрясением. Оказывается, его информация — просроченный товар… за такой обычно ничего не дают…

Она следила за ним как коршун.

— Вы здесь натерпелись… Наверное, хочется побыстрее уехать?

Хотел ли он? Джио вспомнил только что встреченного в доме огромного тёмно-коричневого кота, при виде которого у него задёргался глаз. Да в этом городе шагу нельзя ступить без того, чтоб не наткнуться на какую-нибудь опасную тварь… Ничего на свете он не желал сильнее, чем поскорее отсюда убраться. Но за что он страдал?!

— Я собираюсь уехать, это так, но… — протянул он, даже не пытаясь скрыть разочарование.