Страна Норы Робертс

Кивнув, она поцеловала его в щеку и последовала за сестрой. Брайан направлялся к заднему выходу, словно у него земля горела под ногами, Джил прибавила скорость. Мередит тоже. Она была не уверена стоило ли ей бежать за сестрой, еще один бой она не выдержит. Не сейчас.

Джил приблизилась к боковой двери и толкнула тяжелые двери.

— Брайан! Черт побери. Стой!

Наконец, он повернулся к ней.

Джил замедлила бег. Она тяжело дышала.

— Я... звонила тебе... пять дней. Почему ты не перезвонил мне?

Лицо у него было желтоватого цвета, и даже с этого расстояния его глаза выглядели опухшими и налитыми кровью.

— Я хотел побыть один. — Он расстегнул свой синий пиджак и положил руки на бедро. —Почему ты вдруг так страстно хотела мне дозвониться? Мать твою, Джил.

Она двинулась вперед, выставив палец ему в грудь.

— Не смей, мать твою, так со мной разговаривать. Я переживала из-за тебя.

Он издевательски засмеялся.

Мередит немного приблизилась к ним.

— Оставь меня, мать твою, в покое.

— Нет, — сказала она, прижимая руки к его груди.

Он схватил ее руку.

Мередит шагнула вперед.

— Прекратите. Вы оба.

Они повернулись к ней лицом, и Брайан бросил руки Джил ей.

— Так держи ее подальше от меня, Мередит. Я не могу справиться с этим прямо сейчас. И Пит тоже.

Джил вздрогнула.

— А ему какое дело! Он ее бросил.

— Он тоже переживает! Он страдает так же, как и мы. Но я не буду с тобой спорить. Я не могу... не сейчас, Рыжая.

Брайан развернулся и ушел. Плечи Джил поникли.

— Иди сюда, Джили Бин, — сказала Мередит, раскрывая свои объятия.

Джил прильнула к ней, как обезьянка.

— Уже не будет все по-прежнему! — всхлипывая произнесла она.

Мередит крепче сжала сестру, понимая, что совершенно дерьмово говорить, что все будет хорошо и раны исцеляться. Бла бла бла. Она ненавидела все эти слова, которые ей многие говорили после развода.

— Все в порядке? — услышала она Таннера с боку от них. Она немного повернулась, выпустив Джил. Он стоял, упираясь руками в бедра, поняв ее взгляд.

— Давай. Давай напоим тебя чаем. А потом пойдем на кладбище.

Джил закусила губу.

— Я не хочу туда идти. Я не хочу видеть, как ее положат в землю.

— Я знаю, что ты этого не хочешь, — сказал Таннер, с нежностью положив руку ей на плечо, — но ее больше нет. Ты помнишь. — Он притянул ее к груди. — Ты пойдешь со своей семьей отдать ей последние почести. Потому, что ты все еще здесь.

Он погладил ей спину, словно она была маленьким ребенком, и она снова заплакала. Сколько людей плакали в его объятиях во время войны? Казалось, он точно знал, что нужно сделать и что сказать.

Сердце Мередит покалывало, как будто оно онемело и снова ожило. Было больно. Но наблюдая, как он успокаивал ее сестру, ее защита дала трещину, подобную той, которая появляется на стекле. Ей казалось, что она может ему доверять. Она дотронулась до черно-угольного бюстье под своим черным платьем.

Ты можешь доверять ему, Мередит.

Она опустила дрожащие руки, понимая, что ее альтер эго было право.

Таннер отступил назад.

— Готова?

Он протянул руку, которую взяла Джил. Когда он протянул другую руку Мередит, ее глаза сверкнули. Она крепко ухватилась за него, и они пошли по холодному тихому коридору на выход.

Он оставил их у могилы и смешался с толпой. Джил стояла, высоко вскинув голову, ветер трепал ее волосы, не пролив ни единой слезинки. Мередит смахивала слезы, катившиеся по лицу, обвиняя во всем ветер.

Когда все вернулись к своим машинам, она подошла к внедорожнику Таннера. Он опустил стекло.

— Я хотела поблагодарить тебя, — сказала она. — За помощь с Джил. — Она отвернулась от его прямого взгляда, почувствовав неловкость и уязвимость. — Ты... очень хорошо ладишь с людьми. Я понимаю, почему ты такой хороший журналист.

Когда она снова встретилась с его глазами, он потирал переносицу.

— Я потерял своего лучшего друга в старших классах. Автокатастрофа. Я был на пассажирском сиденье. Машина врезалась в сторону водителя. — Он коснулся маленького шрама возле губ.

Мурашки прошлись по ее коже.

— Мне жаль.

— Тебе стоит вернуться к своей машине. Ты уже дрожишь от холода. Где твои перчатки?

— Я оставила их в машине.

Он быстро снял свои.

— Вот возьми. — Он стал натягивать перчатку ей на руку, скользя пальцами по ее коже. Сердце тяжело ухало в груди. Они оказались слишком большими, но она не стала его останавливать. Когда он закончил с одной рукой перешел к другой, она затаила дыхание, с трудом сглатывая. Разве возможно одновременно быть возбужденной и смущенной?

— Наш автомобиль вон там.

— Ты сможешь вернуть их мне позже. Давай, иди. — Он сжал ей руку, прежде чем отпустить.

Она поспешила обратно к машине. Дед вопросительно приподнял бровь, когда она села на заднее сиденье. Джил плача прижалась к ней, она обняла ее.

Несмотря на то, что она сидела в теплой машине, Мередит не стала снимать перчатки Таннера. Мускусный запах, особый запах этого мужчины окутал ее. Когда машина двинулась, она приложила одну руку в перчатке к носу и вдохнула, вспоминая выражение лица Таннера, когда он рассказывал ей о своем лучшем друге.

20.