Страна овец

— Тебя послушать — так можно подумать, будто ты каждый день людей из-под носа у вооруженной охраны похищаешь.

— Я, вообще-то полагал, что это ты у нас специалист в этом деле, — хмыкнул я, — напустишь газу опять, или еще что-нибудь в этом роде, а пока все будут откашливаться — поминай, как звали. Или нет?

— Есть одно обстоятельство, которое принципиально отличает данную ситуацию от всех прочих.

— Какое?

— Перфект.

— А на него газ не действует?

— Честно говоря, не знаю, — Овод пожал плечами, — их же подвергают интенсивным геномодификациям, которые очень многое в организме изменяют. Да он и просто может дыхание на несколько минут задержать. Но даже если предположить, что Игорь наглотается газу, и тот на него подействует как надо, то и после этого он еще раз десять успеет сделать из нас с тобой отбивные.

— Как же быть?

— Выход один — Перфекта придется убить…

— Э-э-э, — промычал я, стремительно покрываясь потом, как случалось каждый раз, когда окружающая действительность напоминала мне о том, что мы не просто разговоры разговариваем, а участвуем в большой игре с очень высокими ставками.

— …а вместе с ним, возможно, и всех прочих, кто подвернется под руку.

— Почему!? — не успел я вернуть на место отвалившуюся челюсть, как она снова отвисла.

— Просто их там будет слишком много, а я — один. Некогда мне их сортировать.

— Я… я не могу!

— Ну что ты так разволновался! Я же не требую от тебя кого-то пристрелить! Ты только покажешь мне на того, кого следует оставить в живых, а остальное — моя забота.

— О Господи! — выдохнул я, — сколько же человек надо было отправить на тот свет, чтобы так спокойно об этом говорить?

— Много. Еще вопросы?

— А когда все закончится, ты и меня…

— А смысл?

— Я же теперь про тебя много чего знаю.

— Ха! Да ничего ты про меня не знаешь! Сашка Саттар и тот знает больше, не говоря уже про Рамиля!

— Почему же они до сих пор с тобой не разобрались?

— Я неоднократно выполнял их заказы. Я был для них полезен! Кроме того, я гарантировано никогда не болтаю лишнего.

— И они тебе верили?

— И сейчас верят, поэтому и не ставят своей целью меня устранить. Почти наверняка их больше всего интересует, что именно мы с тобой знаем. Никакой личной мести.

— Как у тебя все красиво получается, — попытался сыронизировать я, — и с законом у тебя тоже все в полном ажуре?

— Разумеется!

— И все последние… убийства?

— Угу.

— Как это тебе удается, а?

— Ты знаешь, что такое «право руки»?

— Впервые слышу, — я непонимающе нахмурился, — что это значит?

— Так называется ситуация, когда один из членов Лиги наделяет доверенного человека особыми полномочиями. С этого момента все, что тот делает, считается совершенным руками данного Корректора, и именно он несет всю полноту ответственности за последствия. Фактический исполнитель, в самом крайнем случае, может быть привлечен в качестве свидетеля, не более того.

— То есть ты…

— В данный момент я действую от имени и по поручению Георгия Саттара, и пока он формально жив, мне позволено почти все. Закон против меня бессилен, сейчас для меня существует только Кодекс, но его я пока не нарушал.

— Но ведь рано или поздно выяснится, что в действительности Председатель мертв!

— В таком случае у его сынка возникнут серьезные проблемы, так что, скорее всего, это не выяснится никогда.

— Хорошо ты устроился!

— Если только не задумываться о том, какой ценой я заработал столь высокое доверие, — Овод вздохнул, — ну что, я удовлетворил твое любопытство?

— Чем больше я узнаю, тем хуже мне становится, — буркнул я, — и потом, оттого, что тебе позволено все, убийства не перестают быть убийствами.

Овод немного помолчал, о чем-то раздумывая и скребя небритую щеку.

— Ладно, — заговорил он, наконец, — я постараюсь свести их число к минимуму, но для этого ты должен мне помочь.

— Как?

— Первоначально я собирался отстреливать всех подряд в автоматическом режиме, но теперь, чтобы сократить число жертв, мне придется управлять огнем вручную. А ты должен будешь вытащить Хирурга из-под обстрела и затолкать в нашу машину. Понятно?

— Хм-м-м, — я картинно подпер рукой подбородок и воздел глаза к потолку, — звучание отдельных слов кажется мне знакомым, но общий смысл сказанного как-то ускользает…

— Как хочешь, — Овод поднялся с дивана, — могу вернуться и к плану «А». Я уже говорил тебе, что все последующие смерти будут на твоей совести?

— А у тебя-то совесть вообще есть!? — не выдержал и вспылил я, — почему я всегда оказываюсь у тебя козлом отпущения?! Почему я должен бежать впереди и хватать для тебя каштаны из огня!? Почему ты навешиваешь на меня ответственность за судьбы совершенно незнакомых мне людей, которым я ничем не обязан! Им и всему миру наплевать на меня, а мне на них! Оставь меня в покое, в конце концов!

Моя эмоциональная тирада произвела на Овода совсем не то впечатление, которого можно было бы ожидать. Он тяжело вздохнул и молча провел ладонями по лицу, словно пытался освободиться от опутавшей его невидимой паутины. Я только сейчас осознал, насколько он устал.