Страна Оз за железным занавесом

На рубеже веков простые люди предпочитали менее интеллектуальное чтение, поскольку, как объясняет Евгений Добренко, «вчерашний неграмотный крестьянин», став новым массовым читателем, был «изначально не готов воспринимать сложную культуру» и «требовал культуры упрощенной» (2011, 100) Дешевые издания так называемой массовой литературы печатались и потреблялись в огромных количествах. Бен Хеллман пишет, что обычный тираж «составлял несколько тысяч экземпляров», а тиражи книг, рассчитанных на массового читателя, доходили до двухсот тысяч (Хеллман 2016, 167). Популярную детскую литературу часто объединяли с этими стилистически непритязательными произведениями, предназначавшимися низшим классам. Детективные рассказы, включая истории о Шерлоке Холмсе, Нике Картере, Иване Путилине или Нате Пинкертоне, были особенно любимы мальчиками, в то время как девочки предпочитали популярную и весьма плодовитую Лидию Чарскую, героинями повестей которой становились волевые девушки, способные к состраданию. По-прежнему популярны были иностранные произведения – как переводы, так и адаптации европейских текстов. Переводы иностранных авторов, включая Марка Твена, Александра Дюма и Эжена Сю, теперь публиковались частями в газетах и еженедельных журналах. Часто местом действия подобной сериальной беллетристики становились зарубежные города, а героями также были иностранцы, особенно в детективах (Brooks 2003, 142). В 1908 году журнал «Огонек» начал публиковать серию «Приключения Шерлока Холмса в России», в которой иностранный сыщик действовал в местных условиях (Brooks 2003, 116)18. Еще большей популярностью пользовались детективные сериалы о Нате Пинкертоне и Нике Картере. Они создавались по иностранным образцам русскими авторами, которые сочиняли динамичные и не слишком аналитические истории. Джефри Брукс считает, что популярность этих серий отчасти объяснялась их «американским колоритом»: перенос действия на американскую почву и изображение сыщиков-американцев придавали книгам экзотичности (2003, 144). Десятки русских подражаний Пинкертону наводнили рынок популярной литературы, так что можно было говорить о настоящей мании – «пинкертоновщине».

Интересы и вкусы массового читателя были противоположены предпочтениям интеллигенции, которая находилась под влиянием и очарованием модернистских тенденций, приходивших из Европы. Существовало твердое убеждение: то, что человек читает, определяет, каким он станет; таким образом, грамотность должна была позволить низшим классам получить доступ к высокой культуре образованного общества. В 1909 и 1911 годах дебаты о том, каким должно быть образование для народа, дошли до Государственной думы, где определялись задачи грамотности и образования. В то же время педагоги и филантропы, чтобы противостоять влиянию массовой коммерческой беллетристики, заказывали у издателей книги и направляли их бесплатно или по сниженным ценам в библиотеки и школы, а иногда напрямую раздавали городским и сельским жителям низших классов (Brooks 2003, 295–298). Чтобы оказать содействие растущему числу читателей и компенсировать нехватку книг, в 1911 году в московской Городской бесплатной библиотеке-читальне открылось первое детское отделение, укомплектованное штатом профессионалов, которые использовали немецкую модель детских читален, а также – с целью привлечь детей к книгам и чтению – недавно созданную американскую «методику рассказывания» (Арзамасцева 2009, 13). Примерно в это же время в Санкт-Петербурге и Москве начали выходить первые специальные журналы, в которых детские книги рассматривались с позиций эстетики, а не педагогики. Стали появляться библиографические списки детских книг и критические исследования, объяснявшие, кто такие дети и что они должны читать (Литвин/Litvin 1972, 290). Педагог Константин Венцель развивал идею «свободного воспитания», основанного на уважении личности ребенка и развитии его способностей, а не на стремлении руководить им; эти идеи стали популярны, поскольку освобождали детей от «тирании родителей и учителей» (Kirschenbaum 2001, 21). Впервые редакторы и издатели стали интересоваться читательскими запросами самих детей и пытаться отвечать на них. На рубеже веков русские дети все еще с интересом читали произведения иностранных авторов, таких как Луиза Мэй Олкотт, Фрэнсис Ходжсон Бернетт, Артур Конан Дойл, Гилберт Кит Честертон, Редьярд Киплинг, Джек Лондон, Льюис Кэрролл, Карло Коллоди, Майн Рид и Фенимор Купер (Брандис 1980, 154–174). Благодаря детским пристрастиям эти классические иностранные авторы сохранили свою популярность и продолжали издаваться и в советские годы, потому что в Союзе, по крайней мере поначалу, напрямую интересовались у детей, что те хотят читать.