Читаем Страна Оз за железным занавесом полностью

Как и в более ранней работе над «Папашей Гусем», Баум и Денслоу тесно сотрудничали в подготовке текста и рисунков для «Удивительного волшебника страны Оз». В этой книге цветные иллюстрации играли еще более важную роль, ведь у каждой страны был свой особенный цвет. Повсеместный зеленый цвет Изумрудного города, возникавший из‐за хитрого повеления жителям города носить очки с зелеными линзами, подчеркивал главный трюк сюжета, раскрывая обман Волшебника. По мере того как читатели следуют за Дороти и ее спутниками по дороге к Изумрудному городу и обратно, краски иллюстраций меняются в тон пейзажу и населению каждой страны, что делает рисунки не менее важной частью книги, чем текст. Двадцать четыре цветных полосных иллюстрации Денслоу дополняла почти сотня рисунков поменьше, которые были разбросаны по всему тексту. Таким образом, как и в случае с «Папашей Гусем», «Удивительный волшебник страны Оз» стал единым художественным целым, включавшим обложку, форзацы, заголовки, рисунки в тексте и полноцветные иллюстрации, объединенные в цельную композицию и прочно взаимосвязанные. Иллюстрации Денслоу напоминают стиль ар-нуво, который был особенно популярен в 1890–1910‐е годы и отличался узнаваемыми графическими элементами, использовавшимися в рекламе, афишах и журналах того времени. Этот стиль отличается стремлением тщательно, как в японской гравюре на дереве, декорировать поля страниц. Денслоу определенно черпал вдохновение в международном движении «Искусства и ремёсла», которое, зародившись в декоративно-прикладном искусстве и живописи, к этому времени проникло и в книжную графику. Являясь выражением протеста против индустриализации, это движение сосредоточивалось на традиционных ремёслах, используя простой романтичный и фольклорный стиль, который соответствовал изначальному представлению Баума о стране Оз. Энн Лундин объясняет, что движение «Искусства и ремёсла» на самом деле побуждало авторов и художников к более интенсивному сотрудничеству «в работе над дизайном – с тем, чтобы результат их работы становился подлинным произведением искусства», тем самым повышая ценность окончательного продукта (Lundin 2004, 10). Именно так работали Баум и Денслоу над «Удивительным волшебником страны Оз».

Денслоу не только сделал иллюстрации неотъемлемой частью сюжета, но и создал оригинальные визуальные образы Болваши и Жестяного Дровосека, которых Баум описал в книге довольно скупо. Болваша и Жестяной Дровосек Денслоу впервые появляются, держась за руки, на цветном титульном листе, где также изображен Лев, вписанный в заглавные буквы – ОЗ. Жестяной Дровосек также нарисован на странице с указанием копирайта, а Болваша – на странице с оглавлением. Денслоу изобразил Болвашу в старомодной рубахе с оторванными пуговицами, потрепанными швами и подвязанной матерчатым поясом поверх штанов, заправленных в старые остроносые сапоги. Вместо головы у него холщовый мешок, перетянутый на шее толстой веревкой, а черты его лица нарисованы мелом. Жестяной Дровосек – полная противоположность неряшливому растрепанному Болваше: он носит стильную кепку-воронку, галстук-бабочку и гетры с заклепками поверх металлических ботинок. Каждый знакомый с фильмом, выпущенным студией «МГМ» в 1939 году, легко догадается, что при создании киноперсонажей также были использованы рисунки Денслоу.

Однако с Дороти дело обстоит иначе: художник явно испытывал меньше вдохновения. Девочка не появляется на иллюстрациях до начала повествования, а потом показана со спины. Денслоу изобразил ее маленькой круглолицей деревенской девочкой с длинными полураспущенными косичками, спадающими на спину. Порой у нее появляется маленькая челка, и цвет волос меняется вдруг с каштанового на темно-русый или рыжеватый. В первых иллюстрациях Дороти носит свободное платье в горошек, шерстяные чулки и практичные ботинки на пуговицах. Затем, по мере развития сюжета, ее платье становится клетчатым, волшебные туфли обретают бантики и острые носки, а на голове появляется капор. Оказавшись в Изумрудном городе, Дороти получает нарядное платье, которое дополняется фартуком с оборками, на платье нашиты колокольчики, похожие на те, что украшают шутовской колпак. Денслоу обозначает ее лицо минимумом деталей: темные глаза и курносый носик, черты меняются от рисунка к рисунку, но они редко похожи на детские и не соответствует по возрасту изображенному телу. Баум дал несколько подсказок к образу Тото, верного спутника Дороти, так что Денслоу рисует его в виде темной лохматой собачки, похожей на керн-терьера, но часто оставляет голову не закрашенной или она оказывается немного светлее, чем тело.

Иллюстрации Денслоу полностью совпадают со стилем Баума, поскольку и текст, и рисунки построены на действии, а не на описаниях, чтобы удержать интерес ребенка-читателя. В 1903 году Денслоу так объяснял свой метод:

Перейти на страницу:

Все книги серии Научная библиотека

Классик без ретуши
Классик без ретуши

В книге впервые в таком объеме собраны критические отзывы о творчестве В.В. Набокова (1899–1977), объективно представляющие особенности эстетической рецепции творчества писателя на всем протяжении его жизненного пути: сначала в литературных кругах русского зарубежья, затем — в западном литературном мире.Именно этими отзывами (как положительными, так и ядовито-негативными) сопровождали первые публикации произведений Набокова его современники, критики и писатели. Среди них — такие яркие литературные фигуры, как Г. Адамович, Ю. Айхенвальд, П. Бицилли, В. Вейдле, М. Осоргин, Г. Струве, В. Ходасевич, П. Акройд, Дж. Апдайк, Э. Бёрджесс, С. Лем, Дж.К. Оутс, А. Роб-Грийе, Ж.-П. Сартр, Э. Уилсон и др.Уникальность собранного фактического материала (зачастую малодоступного даже для специалистов) превращает сборник статей и рецензий (а также эссе, пародий, фрагментов писем) в необходимейшее пособие для более глубокого постижения набоковского феномена, в своеобразную хрестоматию, представляющую историю мировой критики на протяжении полувека, показывающую литературные нравы, эстетические пристрастия и вкусы целой эпохи.

Владимир Владимирович Набоков , Николай Георгиевич Мельников , Олег Анатольевич Коростелёв

Критика
Феноменология текста: Игра и репрессия
Феноменология текста: Игра и репрессия

В книге делается попытка подвергнуть существенному переосмыслению растиражированные в литературоведении канонические представления о творчестве видных английских и американских писателей, таких, как О. Уайльд, В. Вулф, Т. С. Элиот, Т. Фишер, Э. Хемингуэй, Г. Миллер, Дж. Д. Сэлинджер, Дж. Чивер, Дж. Апдайк и др. Предложенное прочтение их текстов как уклоняющихся от однозначной интерпретации дает возможность читателю открыть незамеченные прежде исследовательской мыслью новые векторы литературной истории XX века. И здесь особое внимание уделяется проблемам борьбы с литературной формой как с видом репрессии, критической стратегии текста, воссоздания в тексте движения бестелесной энергии и взаимоотношения человека с окружающими его вещами.

Андрей Алексеевич Аствацатуров

Культурология / Образование и наука

Похожие книги

100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука
Отцы-основатели
Отцы-основатели

Третий том приключенческой саги «Прогрессоры». Осень ледникового периода с ее дождями и холодными ветрами предвещает еще более суровую зиму, а племя Огня только-только готовится приступить к строительству основного жилья. Но все с ног на голову переворачивают нежданные гости, объявившиеся прямо на пороге. Сумеют ли вожди племени перевоспитать чужаков, или основанное ими общество падет под натиском мультикультурной какофонии? Но все, что нас не убивает, делает сильнее, вот и племя Огня после каждой стремительной перипетии только увеличивает свои возможности в противостоянии этому жестокому миру…

Айзек Азимов , Александр Борисович Михайловский , Мария Павловна Згурская , Роберт Альберт Блох , Юлия Викторовна Маркова

Фантастика / Биографии и Мемуары / История / Научная Фантастика / Попаданцы / Образование и наука
Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное