Страна потерянных вещей. Книга 2

Церера пережила ужасную ночь. Ее начал бить озноб – временами было так жарко, что она пыталась сорвать с себя одежду, пока не вмешивался Лесник, или же настолько холодно, что в хижине не хватало мехов и шкур, чтобы согреться. Ее преследовали видения зверей с двумя головами, с несколькими головами, а потом и вовсе безголовых, пока Церера не уверилась, что во мраке под карнизом притаилась Калио, невидимая для Лесника, но которая тем не менее присутствовала там, ожидая шанса утащить ее в темноту. Левая рука стала такой чувствительной, что она не могла опереться на нее, а шея настолько затекла, что Церера не могла пошевелить головой, не вскрикнув от боли. Лесник бросил свои попытки поспать, чтобы посидеть рядом с ней, то покрепче укутывая ее в покрывала, то убирая их в соответствии с накатывающими на нее волнами жара и холода и протирая ей лицо влажной тряпкой, и то и дело поил Цереру тем настоем, которым отпаивал ее от укуса Калио.

К рассвету лихорадка спала, но рука оставалась опухшей, и Церера с трудом могла повернуть голову. Она не думала, что еще одна подобная ночь окажется ей по силам.

– Мои познания на исходе, – сказал Лесник. – Я сдерживал яд дриады, но избавить тебя от него выше моих возможностей.

– Просто отправьте меня домой, – жалобно попросила Церера. – Пожалуйста! Как только я вернусь в свой собственный мир, то там найдутся врачи, которые смогут меня вылечить.

Лошадь Лесника заржала в конюшне – ей не терпелось снова пуститься в путь, хотя утреннее небо было затянуто тяжелыми тучами, обещавшими дождь. Когда он осмотрел лес сквозь ставни, все было в порядке, но, чтобы убедиться в этом, Лесник оставил Цереру в хижине и дошел до первых деревьев. Там он поднял руку к плющу и позволил ему обвиться вокруг пальцев, читая своей кожей послание, которое тот ему передавал: незваный гость на опушке леса ночью – какое-то жутковатое существо, теперь исчезнувшее. И некое движение под землей, похожее на толчки далекого землетрясения, или же…

Кто-то вгрызался в землю, стремясь проникнуть поглубже и тревожа ее.

Лесник убрал руку, и плющ отпустил его.

«Что-то не так, – подумал он. – Все тут как-то не так…»

Когда он возвращался в хижину, собственные шаги показались ему неуютно гулкими. На самой верхней ветке давно засохшего дерева сидел на страже одноглазый грач, и лишь когда за Лесником закрылась дверь, птица взмыла в воздух и полетела на север. В клюве у нее все еще сияла пятипенсовая монетка: сокровище из иного мира и подтверждение.

«Эта женщина уже здесь».

* * *

На то, чтобы подготовить Цереру к предстоящему путешествию, ушло некоторое время. Левая рука у нее настолько опухла, что она не могла самостоятельно завязать шнурки на ботинках, и Леснику пришлось помочь ей дойти до лошади, прежде чем усадить ее ей на спину. Он вооружился топором, и Церера сидела прямо перед ним. В другой ситуации Лесник усадил бы ее позади себя, но не хотел, чтобы она свалилась на землю, если ее одолеет слабость. А значит, ему приходилось править, обхватив ее левой рукой и держа поводья правой. Топор при этом лежал поперек седла. Если б на них кто-нибудь напал, отбиться было бы затруднительно, поэтому он положился на плющ, чтобы проверить, насколько безопасен путь впереди.

По настоянию Цереры они сначала направились к ручью. С помощью Лесника спешившись, она беспомощно оглядела деревья вокруг себя и сказала, указывая на десятки и сотни массивных стволов:

– Это может быть любое из них.

Церера неуверенно переходила от одного к другому, постукивая по коре в надежде обнаружить внутри какую-нибудь полость, но все они казались ей удручающе цельными. Она посмотрела на Лесника, но тот остался рядом со своей лошадью, поглаживая ее по шее.

– Вы не хотите помочь? – спросила Церера.

– В этом нет смысла. Даже если б монета все еще была на месте, я сомневаюсь, что и вход остался там же. Я уже говорил тебе: ты оказалась здесь неслучайно. Разворачивается действие новой сказки, и тебе предстоит сыграть в ней свою роль.

– Но я не хочу быть частью какой-то там сказки! – возмутилась Церера. – Я хочу – я должна! – вернуться к своей дочери!

– Этому миру, как и любому другому, совершенно все равно, чего ты хочешь. Сколько бы тебе ни было лет, ты уже достаточно взрослая, чтобы знать подобные вещи.

Церера пришла к мысли, что Лесник прав. Новый мир столь же ничего ей не должен, как и старый, хотя все равно она чувствовала себя обманутой – как тем, так и другим.

– Ну что ж, хотя бы побеспокойте птицу, которая украла мою монетку, – произнесла Церера, возвращаясь к нему.

– А ты уверена, что это была та самая, что привела тебя к дому?

– Я не большая специалистка по одноглазым грачам, – проворчала Церера, – поэтому не могу в этом поклясться.

Она пошатнулась и ухватилась за лошадь, чтобы удержаться на ногах. Лесник протянул ей фляжку, и Церера глотнула налитого в нее настоя. Ее уже начинало тошнить от его вкуса, но когда она выпила его, то почувствовала себя лучше.

– Так что же нам теперь делать? – спросила она.