Страна потерянных вещей. Книга 2

Церера выбралась из корыта и вытерлась. Ее нижнее белье больше не соответствовало своему назначению, поскольку было рассчитано на зрелую женщину, но она все равно сохранила его, убрав в мешочек, который дал ей Лесник, и теперь наконец постирала в корыте лифчик и трусики и повесила их сушиться у огня – перспектива таскать с собой грязное белье нравилась ей не больше, чем носить его. Перебрав вещи погибших женщин, Церера выбрала две рубахи, которые с некоторыми незначительными подгонками вроде могли ей подойти, а также две пары замечательных мужских бриджей для верховой езды, вероятно, некогда принадлежавших отсутствующему отцу пропавшего ребенка, и тяжелую куртку из воловьей кожи. Штанины бриджей тоже пришлось закатать, а в петли для ремня продеть подвернувшийся под руку шнурок, но она решила, что результат ее вполне устраивает. В нише у кровати лежал костяной гребень, в зубьях которого застряли пряди темных волос. Церера не стала снимать их, а оставила на месте, распутывая свои локоны. Из зеркала на нее смотрело ее молодое «я» – эта знакомая незнакомка.

– Свет мой зеркальце, скажи, – произнесла она вслух, – кто на свете всех прекрасней?

«Только не ты в шестнадцать, – решила Церера. – Тебя не помешало бы немного подкормить, и улыбаешься ты не так часто, как могла бы. А еще ты неуклюжая и застенчивая, потому что никто до сих пор не сообщил тебе, что от смущения вообще-то никто пока еще не помер. А если б и сообщил, ты бы все равно не поверила».

Она отложила гребень, пряди ее собственных волос на котором теперь плотно перепутались с прядями другой женщины, собрала свои вещи и отправилась на поиски Лесника. Тот был во дворе, рассыпал зерно для кур, но остановился, когда Церера подошла к нему.

– Ты пахнешь… чистотой, – закончил он после паузы, хотя она могла сказать, что Лесник пытался подобрать какое-то другое слово, настолько неуверенно это прозвучало.

– Вам тоже стоит как-нибудь попробовать, – сказала ему Церера. – От вас пахнет лошадью, жиром и по́том с легким душком тушеной капусты для разнообразия.

Лесник нахмурился, уткнулся носом себе в подмышку – и нахмурился еще сильнее.

– Да не пахнет от меня… – начал было он, прежде чем заметил выражение лица Цереры.

– Купились! – радостно воскликнула она. – Хотя вы и вправду потный, даже после вчерашнего умывания.

Приподняв левый рукав, Церера показала ему свежую примочку.

– По-моему, я все правильно сделала. Стало заметно лучше, да и опухоль спала.

Оглядев повязку, Лесник не нашел в ней никаких изъянов. Церера опустила рукав, захватив его в ладонь, и принялась собирать полевые цветы в саду возле хижины.

– Где вы их похоронили? – спросила она.

Лесник указал на могилу, которую он вырыл рядом с конюшней. Церера подошла к ней, положила цветы на свежую землю и выпрямилась, склонив голову. Она была не слишком-то религиозна – во всяком случае, не в том смысле, что часто бывала в церкви, – но верила в возможность существования во Вселенной некоей силы или сознания, более великого и могущественного, чем человечество. Церера могла бы даже сказать, что верит в мир, существующий за пределами ее собственного, а жизнь после смерти – это…

Она подняла голову. Лесник стоял на почтительном расстоянии от нее, предоставив одной женщине общаться с душами двух других.

– Я мертва? – спросила его Церера. – Так вот что здесь происходит? Я ударилась головой, когда проскакивала в тот портал, и истекла кровью, прежде чем кто-то успел до меня добраться?

– Что-то не похожа ты на мертвеца, – ответил Лесник. – Ты ведь по-прежнему чувствуешь боль, жар, холод, верно?

– Да, я по-прежнему все это чувствую.

– Ладно, тогда…

Она уловила намек на улыбку, пока он наблюдал за тем, как в голове у нее натужно проворачиваются шестеренки. Церера вернула свое внимание к могиле. Цветы придали сырой земле немного цвета, но скоро они тоже завянут.

– Вы назвали это место Иноземьем… – произнесла она.

– Некоторые и вправду так его называют, хотя вообще-то у него много названий.

– Ничуть в этом не сомневаюсь.

«По-моему, у меня тоже есть для него название. Это Лимб – пустое пространство между раем и адом, между бытием и небытием».

XXV BEORG (староангл.) Курган или место захоронения

Из зарослей высокой травы дриада Калио наблюдала, как девушка пересекает двор перед хижиной, чтобы присоединиться к Леснику возле конюшни, где одинокий холмик отмечал яму, в которой похоронили двух женщин. Калио пряталась неподалеку, пока Лесник копал могилу, прежде чем отнести туда то, что осталось от мертвых, и предать их останки земле. Каждую он завернул в мешковину, найденную в конюшне, и сквозь нее проступала их кровь – тень на тени в лунном свете. Калио не думала, что эти женщины особо много весили, особенно после того, как над ними потрудились свиньи, – Леснику пришлось силой отбивать у них то немногое, что от тех осталось. Уложив женщин в яму, одну рядом с другой, он засыпал их слоем земли, а после добавил еще и камней, чтобы помешать любому зверю выкопать их кости, и только потом окончательно засыпал могилу.