Страна потерянных вещей. Книга 2

– Что вы знаете о госпоже Блайт? – спросил Лесник.

– Она была внимательна к нам, если не сказать больше, – ответил Гогмагог. – Она помогла моей жене родить нашего младшего сына, так как это были трудные роды. Мы же, в свою очередь, поступили так, как и подобает добрым соседям.

Церера искренне посочувствовала Ингеборг. Родить одну только Фебу и без того было достаточно тяжело – нет уж, хватит! Ей даже и думать не хотелось о том, насколько болезненней выталкивать из себя великанского младенца. Лесник тоже вроде немного расслабился, но место опасливой скованности заняла печаль – печаль человека, вынужденного поделиться плохими новостями.

– Госпожа Блайт погибла, – сообщил он, – и ее дочь тоже. А ребенок, который жил с ними, бесследно исчез.

– Погибла? – переспросил Гогмагог. – Но как?

Церера могла сказать, что его потрясение было самым неподдельным, и его дети отразили его, понуро повесив головы.

– Их убили, – ответил Лесник, – а тела скормили свиньям. Я похоронил то, что осталось, и теперь мы ищем ребенка – правда, те, кто забрал его, не оставили никаких следов.

Жена Гогмагога коснулась руки супруга, и они обменялись взглядами. Великан понимающе кивнул.

– У моей жены нюх получше, чем у меня, – объявил он, – а у меня он острей, чем у любой гончей. Не исключено, что мы больше преуспеем в поисках, чем вы. Мы сейчас же отправимся туда и посмотрим, что удастся обнаружить.

– Об их животных тоже нужно будет позаботиться, – присовокупил Лесник. – Наверное, вы могли бы добавить их к своему поголовью.

– Это можно, – подтвердил Гогмагог.

А затем впервые заговорила Ингеборг, и голос у нее оказался почти столь же низким, как у ее супруга. Она спросила, не нужно ли им что-нибудь в дорогу, но они уже взяли все необходимое из запасов Блайтов.

– Как перейдете через ущелье, будьте осторожней, – предостерегла Ингеборг. – На другой стороне царит раздор – по крайней мере, как нам говорили.

– Вельможи опять что-то не поделили, – объяснил Гогмагог. – До нас доходят слухи о захвате территорий и разграблении земель. Такова уж людская природа, ибо одни только люди стремятся получить больше, чем им причитается.

Он указал на край леса, где появились еще двое его огромных сыновей, первый из которых нес на плече древесный ствол, а другой – топор, по сравнению с которым топор Лесника показался бы зубочисткой.

– Мы берем один-единственный дуб, но человек возжелал бы весь лес. Это эгоистично и невоспитанно.

– И, даже заполучив этот лес, – подхватила Ингеборг, – он обратит свой взор на лес своего брата, нужен тот ему или нет, – поскольку не может назвать его своим.

– Вот почему, – заключил Гогмагог, – мы иногда едим таких невоспитанных людей.

Церера даже не знала, как лучше всего ответить на такое признание, так что мудро решила вообще ничего не говорить, втайне радуясь, что они были с великанами максимально вежливы.

– Церера, – обратился к ней Лесник, – надеюсь, ты меня простишь, но я хотел бы переговорить с Гогмагогом с глазу на глаз.

Церера не стала возражать. Она не видела особого смысла поднимать шум – все, что ей требуется знать, она в свое время обязательно узнает. Хотя и сомневалась, что Лесник так поступил бы, будь она мужчиной или выгляди как женщина, которой на самом деле являлась, а не как девчонка-подросток, которой некогда была. И, конечно, он не стал бы и пробовать сказать что-то в этом духе Рапунцель. Ему пришлось бы уворачиваться от арбалетных болтов, даже не закончив фразу.

Разговор не занял много времени, и, когда он закончился, гнев Гогмагога был совершенно очевиден. Но, насколько Церера могла судить, направленный не на нее или на Лесника – а значит, что бы ни стало причиной его недовольства, но только не они. Лесник вновь присоединился к ней, и, поблагодарив Гогмагога и его семью за помощь, они вновь двинулись в путь.

– Значит, этот великан был тебе не совсем уж незнаком, – сказал Лесник Церере, едва только они оказались за пределами слышимости.

– Я знала только его имя. Там, откуда я родом, и вправду знаменит легендарный великан по имени Гогмагог.

– Выходит, это и в самом деле он, – задумчиво произнес Лесник. – Это не ты перенесла сюда Гогмагога, но он здесь из-за тебя. Как я уже тебе говорил, к моменту твоего появления здесь этот мир уже заметно перестроился, готовясь к этому событию. Даже Гогмагог сознавал это, поскольку его собственные воспоминания, по-моему, казались ему не соответствующими истине, словно были заимствованы у кого-то другого. Могло быть и так, что он уже довольно долго находился в этой версии Иноземья, так до конца и не понимая почему. Могу предположить, что, встретив тебя, он будет теперь не столь озадачен этим вопросом.

– А как насчет ваших воспоминаний? – спросила Церера. – Не могут они быть тоже заимствованными?

– Нет, мои воспоминания принадлежат только мне.

– Почему вы настолько в этом уверены?

– Потому что, – ответствовал Лесник, – я помню все свои прощания.

XXVIII WEEM (шотландск.) Обитаемая пещера или горная выработка