Страна премудрых пескарей. Очерки истории эпохи

Под конец жизни Джугашвили стал куда менее склонен к длительным исследованиям сложных вопросов, обсуждениям с коллегами, привлечению экспертов. Некоторые исследователи полагают это следствием самоуверенности вследствие накопления опыта верных решений и похвал соратников. Кое-кто даже считает, что Джугашвили постигло возрастное ослабление умственной деятельности. Один из авторов, опираясь на своё образование нейрофизиолога, полагает, что недавние публикации архивных документов достаточно обосновывают такую точку зрения. Несомненно, он ещё и ощутил нехватку времени для осуществления всего намеченного. Всё это заставило его экономить на согласованиях: как известно всякому военному, посредственное быстрое решение лучше идеального, но запоздалого. Наследников, способных осуществить все его планы, он, похоже, не видел и не воспитал (что обернулось не только государственным переворотом 1953.06.26, когда Хрущёв и Жуков свергли Берия, но и выхолащиванием смысла многих стратегических решений, принятых Джугашвили) – это вряд ли было возможно в условиях острейшей борьбы за власть (где те, кто не взрастил в себе почти параноидальную подозрительность, не имели шансов выжить), постоянной внешней угрозы, отсутствия в стране значимых демократических традиций. Вот и приходилось ему с годами всё больше варить свой мозг в собственном соку.

Правда, всё созданное при Джугашвили (и в значительной мере под его руководством), сохранилось и послужило опорой и ресурсом для дальнейшего развития страны. Но само это развитие сопровождалось изрядными зигзагами, продиктованными не в последнюю очередь желанием дистанцироваться от великого предшественника и утверждать собственные амбиции преемников. В частности, потому, что его стратегическое стремление жертвовать малыми преимуществами сегодня ради больших преимуществ завтра выглядит с тактической точки зрения неоправданной жёсткостью, а порою и жестокостью.

Тем не менее деятельность Джугашвили – замечательный пример удачного проявления главного стратегического стремления, сформулированного нами так: оказывать максимальное влияние на мир и сводить к минимуму влияние мира на себя. Этот принцип должен воплощаться и впредь в любой достаточно содержательной и дальновидной деятельности.

Обратная связь

Из приведенного выше примера создания нового танка видно: Джугашвили несомненно понимал важность обратной связи. Есть и множество иных свидетельств того, как он радикально перерабатывал уже намеченные предложения и планы под воздействием вновь поступающих сведений – в том числе и от людей, пребывающих в опале Так, идея пикирующего четырёхмоторного бомбардировщика, предложенная великому авиаконструктору Андрею Николаевичу Туполеву, отбывающему срок за самоуправство при распоряжении казёнными деньгами[18], была самим Туполевым отвергнута столь обоснованно, что больше в авиапромышленности не появлялась.

Старые соратники, раз за разом убеждаясь в правоте Сталина, постепенно вовсе перестали всерьёз исследовать вопросы, выходящие за пределы их прямых служебных обязанностей. Ближний круг всецело полагался на вождя. Образовался порочный круг положительной обратной связи, всё более утверждающей самого Джугашвили в ощущении своей несравненной мудрости и дальновидности. Постепенно он вовсе перестал советоваться как раз с теми, кто в силу своего положения в стране располагал самыми разносторонними потоками информации.

Отсюда, например, серьёзнейшая ошибка в оценке генетики. Хотя в окружении Джугашвили появился человек, профессионально разбирающийся в науке – Юрий Андреевич Жданов. Он поддержал развитие генетических исследований. Но практические результаты, достигнутые несколькими учениками замечательного селекционера Трофима Денисовича Лысенко, затмили научную необоснованность (а порою и легко доказуемую нелепость) его объяснения путей достижения этих результатов. Конфликт между Лысенко и теоретиками биологии решился административным путём. Мы упустили полтора десятилетия – в науке это целая эпоха. По сей день многие направления биологических исследований у нас не вполне изжили последствия того провала.

К сожалению, таких провалов у сталинской системы принятия решений было более чем достаточно. Злоключения с генетикой и кибернетикой до сих пор на слуху. Мы же расскажем историю малоизвестную. Её герой – забытый ныне, к сожалению, Николай Михайлович Федоровский. А ведь он – основоположник целого направления науки – прикладной минералогии, доктор наук, профессор и член-корреспондент Академии наук СССР.

Чтобы представить себе, что это был за человек, достаточно обратиться к ряду его писем, в 1946-м году адресованных не кому-нибудь, а самому Джугашвили. Они написаны с редким чувством достоинства без тени привычного раболепства – хотя из мест не столь отдаленных. Учёному было уже шестьдесят, к тому моменту он по ложному доносу отматывал десятый год лагерей под Воркутой и после – в Норильске.