Страна счастливых (сборник)

Вот перед вами электрическая сверхмагистраль и электрофицированные сети подъездных путей, перед вами — гигантские промышленные кольца, обслуживающиеся белым углем, перед вами идеально электрофицированная Сибирь. Все это, понятно, явилось результатом рационального использования водной энергии, мощность которой определяется в 70 миллионов лошадиных сил, то есть равна более чем 80 Днепростроям.

А если вы помните, что Днепровская гидростанция выполняет работу 18 миллионов человек, то вам легко высчитать, что сибирские гидростанции заменяют труд одного миллиарда 440 миллионов людей, при работе ежедневно по 8 часов.

Понятно, все эти гидростанции строились не сразу. Не все они были одинаковой мощности. Для того, чтобы вы имели представление о строительстве и значении сибирских гидростанций, я должен остановить ваше внимание на электропервенце Сибири, на Ангарострое.

Павел подвел ребят к большому макету.

— Вот гидростанция, начатая строительством во вторую пятилетку.

— Ангарострой?

— Да, Ангарострой! Этот гигант, оставшийся даже среди наших гигантов далеко не последним, был в свое время чудом строительной техники мира. По своей величине Ангарострой является больше Днепростроя в 12 раз и больше Волгостроя в 4 раза.

Таких гигантских сооружений не было еще в истории человечества. Естественно, что и результаты работы Ангарской гидростанции соответствовали гигантским масштабам.

Вокруг Ангаростроя поднялись тысячи новых заводов. Нетронутые до того времени леса Приангарья создали базу лесохимической промышленности, железные руды бассейна реки Онот, реки Китой, группа курбинских месторождений руд Селенгинского бассейна, ермаковские, долоновские, красноярские и кежемские месторождения магнитного железняка, Ольхонский край, железные кряжи Нерчинска и месторождения редких металлов — марганца, молибдена, вольфрама, хрома и никеля создали базу металлической промышленности.

Алюминиевое производство на Приангарском алуните и каолине начало отвоевывать себе первое место в СССР.

Выросли цинково-свинцовые заводы на нерчинском сырье. Появились медеплавильные заводы. Возникли фабрики искусственного шелка.

Заводы Ангарограда перерабатывали гипс тыретско-балаганского района, кварцы Ольхона, графит Ботугольска, ильчирский асбест, апатиты, хахарейские богхеды.

Угли Черемховского бассейна, благодаря их особенностям, создали мощные производства битума, горючих, осветительных и смазочных масел, парафина, жирных кислот и кетоновых соединений, позволивших организовать лакокрасочную и жировую промышленность.

Вокруг Ангаростроя поднялись химические заводы, машиностроительные, заводы и фабрики по переработке продуктов животноводческого сырья и зерновых культур.

По сибирской магистрали потекли, груженные в Ангарограде, вагоны с минеральными удобрениями, с фанерой, с цирком и свинцом, продуктами бумажного, вискозного, скипидарно-канифольного и спиртового производства, с машинами, с мессонитом и древесной шерстью, с алюминием, никелем, крахмалом, натровой селитрой, с готовой одеждой и обувью, с сотнями и тысячами всевозможных продуктов потребления.

Промышленность заводов, работающих вокруг Ангарской гидростанции на дешевом белом угле, уже на втором году своего существования сделалась в своем объеме равной всей промышленности Германии тридцатых годов.

Так было положено начало великой Сибири, так, под руководством партии, рабочий класс превратил глухую, таежную Сибирь в центр социалистической индустрии.

— А это что? — спрашивали ребята.

Павел спешил объяснить:

— Здесь расположены экспонаты человеческих болезней. Вот он стоит, человек прошлого, окруженный бесчисленными болезнями, которые подтачивают его организм со всех сторон. Туберкулез, рак, язвы, неврастения, тиф, холера, чума, скарлатина, дифтерит и тысячи других болезней вырывали каждый год из рядов трудящихся сотни тысяч человек. Здоровые люди в то время были таким же редким явлением, как теперь больные. Человек рождался с болезнями, с ними жил и вскоре был убиваем ими. Медицина стояла на чрезвычайно низком уровне; возбудители многих болезней были неизвестны ей, паллиативный характер носила и борьба со многими заболеваниями.

Средний возраст человека того времени равнялся 50 годам. Тот же, кто сохранял бодрость до 70–80 лет был предметом всеобщего удивления.

Ну, а сейчас — вы это сами знаете прекрасно — 80-летний возраст считается возрастом наступающей старости. Люди теперь живут 100 и до 200 лет. Но и это еще не предел человеческой жизни. Среди нас нередко можно встретить и 150-летних стариков, то есть таких людей, которые родились во времена крепостного права. Несколько эпох пережили они благодаря тому, что разрушение их организмов приостановлено современной медициной.

Болезни побеждены. Сотни всевозможных способов омоложения, как хирургического, так и терапевтического характера, возвращают человеку юность несколько раз в его жизни.

Условия работы и быта теперь не ускоряют изнашивания организма, но всячески укрепляют его. Новые поколения, растущие в особо благоприятных условиях, очевидно, будут жить еще дольше.