Страна снов

Через неплотно задернутые шторы Деа заметила обнаженные тела – мужское и женское. Вспыхнув, она резко отвернулась. Только сейчас, когда они по обжигающему холоду торопились ко входу, до Деа дошло – ей придется ночевать в одной комнате с Коннором, может, даже спать на одной кровати. Пусть это вынужденная необходимость, но Деа испытала ужас и восторг. Она вспомнила волшебную минуту на колесе обозрения: может, Коннор снова попытается ее поцеловать?

Нет, вряд ли, слишком многое изменилось. Деа все испортила, и больше он на нее так не посмотрит. Тогда у него, наверно, случилось временное помрачение…

На долю секунды она подумала о том, что видела между шторами чужого номера и каково бы это было с Коннором.

Стены в холле были выкрашены в тот же грязно-серый цвет. Сам холл казался не больше больничной палаты. Пахло подгоревшим кофе, на полу лежал дырявый палас. Прыщавый парень лет двадцати сгорбился над айфоном и едва взглянул на Коннора и Деа.

– Вам чего? – поинтересовался он.

– Нам нужна комната. – Коннор пытался говорить напористо, но Деа видела, что он нервничает. Она облокотилась на стойку – отчасти чтобы выглядеть непринужденно, а отчасти потому, что на нее по-прежнему волнами накатывала тошнота и пол уходил из-под ног, подбивая под колени и шепча упасть.

Парень прищурился:

– А сколько вам лет?

– Нормально нам лет, – сообщил Коннор. Деа понятия не имела, с какого возраста можно снимать номера в мотелях.

Парень вздохнул, будто ему зря досаждали.

– Документы?

Коннор замялся. Меньше всего им хотелось светиться, тем более что у Деа вообще документов не было.

– Слушай, нам только переночевать, – вмешалась она. – Платим наличными, и никаких проблем. – Она много раз видела этот трюк в исполнении Мириам: «Никаких проблем, умоляю, сделайте для нас исключение? Только для нас, всего разочек!» Пятьдесят долларов опускались в потную ладонь, и вопрос мгновенно решался. Деа достала конверт с наличными из-под пояса легинсов, проверив, смотрит ли парень за стойкой. Он смотрел, изменившись в лице, и явно что-то жадно прикидывал в уме.

– Наличными? – переспросил он и облизнул тонкие губы. – Шестьдесят баксов. – Деа догадывалась, что парень заломил минимум вдвое, но спорить не стала. – Плюс залог двадцать баксов, – быстро добавил он, когда Деа начала отсчитывать деньги. – Ввиду отсутствия документов.

Коннор начал возмущаться, но Деа покачала головой и положила на стойку сотенную.

– Сдачи нет, – объявил клерк. Лицо у него стало цвета кетчупа.

– Ключи давай! – начал терять терпение Коннор.

– Семнадцатый номер. – Парень пододвинул по стойке маленький ключ. – За дверью налево и до конца. Исключительная уединенность, – добавил он с противной улыбкой.

Деа схватила ключ:

– Спасибо.

На улице Деа оступилась в своих чересчур тесных туфлях, и Коннор придержал ее за спину, но тут же убрал руку. Облачко дыхания всякий раз повисало в воздухе и исчезало. Над огнями ресторанов фаст-фуда и мотелей Деа различала блеск звезд, мелких, как сахарная пудра.

Им пришлось снова пройти мимо любовного гнездышка. Занавеска была плотно задернута, но, когда они проходили, Деа услышала стук изголовья кровати о стену и женские стоны. Она вспыхнула до корней волос.

– Чересчур театрально, – только и сказал Коннор. Деа подумала, что у него вряд ли большой опыт, но устыдилась своей въедливости. Это не ее дело.

Комната неожиданно оказалась вполне нормальной. По крайней мере, чистой. Телевизор не работал, занавеска в душе была тронута плесенью, но кровати застелены свежими простынями, а застарелая табачная вонь почти заглушалась резким запахом моющего средства и чего-то густого и цветочного, вроде освежителей для общественных туалетов. В комнате стояли две двуспальные кровати. Деа испытала облегчение – и легкое разочарование.

Коннор сел на кровать, стоявшую ближе к двери, устало ссутулившись. Глаза у него были в красных прожилках. Деа хотела подойти к нему и пригладить волосы, но осталась у дверей, парализованная неловкостью и сознанием, что она давно не принимала душ, нелепо выглядит и находится в запертой комнате наедине с парнем, которого любит.

– Что теперь? – спросил Коннор. – Я бы поспал.

Деа кивнула. В машине она сказала, что ей надо вернуться в его сон, не открыв, однако, всей правды: она не знала, сколько еще выдержит без чужих снов.

Коннор сбросил кеды и вытянулся на спине, подложив руки под голову. Деа никогда не ходила в сон с ведома и даже при содействии сновидящего и не знала, изменится ли от этого что-нибудь.

Пересилив себя, Деа сделала несколько шагов, чувствуя себя неловко высокой на каблуках рядом с лежавшим Коннором. Она подошла ко второй кровати и присела. Тощий матрац сразу прогнулся.

– Слушай, а твои родители? Они будут волноваться.

Коннор пожал плечами.

– Отец поймет, мачехе все равно. Она меня недолюбливает, – деловито пояснил он. – По-моему, она считает, что это сделал я – ну, я тебе говорил. – Он скосил глаза на Деа: – Иногда так на меня смотрит, будто боится, что я вот-вот схвачу топор.