Страна теней

— Да, вот самый преданный слуга Карвасида, Замко. Он служил ему в течение тридцати лет, и был лучшим слугой из всех.

Герек захихикал.

— И он не смог уберечь от него ни одну девицу. Всех обрюхатил.

— Но что с ним такое?

Найл подозревал, что тот пострадал от какой-то уродующей болезни.

— О, ничего. Он был одним из самых успешных экспериментов Карвасида.

— Экспериментом?

— Это когда-то называли генной инженерией. Но Карвасид сделал великое открытие — на гены можно влиять силой мысли. Также можно влиять на подсознание посредством особых волн. Вы когда-нибудь слышали об обучении во сне?

Найл кивнул.

— Тут похожий принцип.

— Но почему он сделал его настолько уродливым?

— Он проверял теорию, согласно которой уродливые люди — наиболее интеллектуальные. Василь был самым уродливым из команды первопроходцев, но тем не менее и самым умным и трудолюбивым. Он чувствовал, что должен как-то компенсировать своё уродство и развивал другие качества.

Найл посмотрел с отвращением на мумифицированного Замко.

— Я думаю, что это уж слишком.

Герек, посмотрев на мумию, сказал:

— Я склонен согласиться с Найлом.

— Но это работало! Замко был лучшим из слуг.

Найл пошел бродить по экспозиции, но ничто его не заинтересовало, пока он не наткнулся на галерею уродцев: одни жирные, другие худые, но все какие-то гротескные или перекрученные. Найл поинтересовался:

— Почему они все такие уродливые?

— На этой стадии исследований Карвасид производил простые генетические изменения, а они имеют тенденцию быть непривлекательными.

Он показал на витрину с носом подобным гигантской землянике.

— Красота это гармоничное сочетание отдельных частей. Но введите один деформированный нос, и она повернется к уродству.

— Но он когда-либо создавал что-нибудь, что не было бы уродливо?

— О, много вещей. Фактически, пусть это звучит и нескромно, он создал меня и Герека. Обе наших матери прошли процесс особой подсознательной обработки.

Герек улыбнулся.

— Но мать Тифона не была столь же поддающейся внушению как моя.

Тифон игриво ударил его в живот.

Когда они подошли к витрине, содержащей экспонат подобный короткой, цветной змее с недоразвитым человеческим лицом, Найл отвёл глаза; он предпочел не спрашивать об этом.

Только одна из оставшихся витрин пробудила его интерес, большой мозг в контейнере с прозрачной жидкостью. Об этом Тифон рассказал с неподдельным энтузиазмом:

— Это одно из его самых замечательных достижений. Этот мозг был выращен вне тела. Карвасид выдвинул гипотезу, что можно обеспечить развитие мозга вне тела, стимулируя его потоками энергии. Человек, которому этот мозг принадлежал — парализованный ребенок по имени Руфио. Он не чувствовал своего тела и никогда не знал о нем. Стимулируя нервные процессы, Карвасид заставил его полагать, будто он — нормальный ребенок — он ест, пьёт, ходит на прогулки, общается с другими людьми, даже учится плавать.

Герек перебил:

— Даже любит.

Это заинтересовало Найла.

Любит?

— Действительно. Когда Руфио достиг половой зрелости, ему ввели обычные половые гормоны, потом ввели в систему нервных процессов образ симпатичной девочки. Он не только влюбился, но и мозг начал расти с удивительной скоростью. Через год он почти удвоил свой размер. Вы понимаете?! Неограниченный человеческим черепом, мозг просто пошел в рост! Так Карвасид создал супермозг, который жил полностью в мире иллюзий!

Найл был впечатлен.

— Что случилось потом?

— О, он сошел с ума.

Найл спросил:

— Скука?

— О, нет. Скука зависит от физического тела. Она — стимул для возбуждения и активности. Но Руфио и так получал все возбуждения, в котором он нуждался.

Герек сказал:

— Кроме секса.

— О, он имел и это тоже, в форме электрических стимулов.

Герек сказал:

— Это не могло быть также хорошо, как реальная девушка.

— Как мы можем об этом судить? Это, возможно, было даже нечто больше.

Но замечание Герека, видно, нарушило ход мысли Тифона. Он посмотрел на часы.

— Время присоединиться к другим.

Найл спросил:

— Карвасид уже ждёт?

— Нет. Он пока пребывает в своих собственных покоях. В этом возрасте, он считает общение с людьми очень утомительным.

Найл мог это понять. Он помнил, как его собственный дедушка, Джомар, потерял весь интерес к жизни за несколько месяцев до того, как он умер. А Карвасид был намного его старше.

Когда они приблизились к залу приемов, Найл был удивлен, услышав звуки музыки. Только когда они собирались уже проходить через широко открытые двери, он понял, что музыка не была физически слышимая, она звучала только в его голове. Это было как наваждение и вызывало чувство веселости.