Страна терпимости (СССР, 1951–1980 годы)

Галка была ниже Ксении ростом и худая, как щепка, может, от недоедания. Ксении пришла в голову одна мысль, но она некоторое время колебалась, не зная, как ее осуществить, чтобы не обидеть человека. Галка, единственная из всех, относилась к ней по-доброму и помогала освоиться с обязанностями. Ксения давно хотела как-то отблагодарить ее, но не знала, как. И, наконец, придумала. Принесла из дома несколько своих вещей, почти не ношенных и ставших – после родов – тесными. Выбрав момент, когда они остались в канцелярии вдвоем, чувствуя смущение и неловкость, Ксения подала Галке большой целлофановый пакет и сказала:

– Гал, только без обиды. Я от чистого сердца, честное слово… Мне эти вещи малы, а тебе, может, пригодятся. Перешьешь немного…

Галка не обиделась, но как-то смешалась и сказала:

– Но я не могу взять их просто так. Я тебе заплачу.

– С ума сошла, что ли? Вот чудачка! Я не продаю, а отдаю просто так. Ты, наверное, не поняла…

– Неудобно как-то, – она еще помялась, помедлила, но взяла пакет и сунула его под стол: – Спасибо тебе большое. Всегда обращайся, если что непонятно.

Таким нехитрым образом Галка превратилась в доброжелателя, теперь она не выдала бы Ксеню ни за какие коврижки. «Спасите мою душу от злобы и от лжи. Не то, чтобы я трушу, а просто жаль души.» На деньги родителей Ксения справила себе два платья, правда, яркой расцветки, из кримплена, узкую черную шерстяную юбку подлиннее и строгого фасона белую полупрозрачную блузку. К нарядам выпросила у них – на день рождения – кольцо с жемчугом и серьги. Теперь она, если чем и выделялась среди женщин канцелярии, то лишь молодостью и привлекательностью.

Но тут она ничего не могла поделать. Хотя кожей ощущала, как ревниво реагирует Зоя Павловна, если кто-то оказывает Ксении внимание, заговаривает с ней. Начальница сама привыкла быть в центре внимания и никому не позволяла ущемлять свои права. Да и кто бы посмел? Не Галка же! И, конечно, не Ксения. Она вообще старалась быть незаметной, чтобы лишний раз не попадаться на глаза Зое Павловне, от которой зависело и ее будущее. Попробуй не угоди, и вылетишь с работы в два счета. А повод всегда найдется, стоит захотеть. Но все же Ксения едва не стала объектом для пересудов, а это уже один из поводов для увольнения.

Как-то дома во время ссоры Ренат крепко схватил ее за руку повыше локтя. Утром, собираясь на работу, Ксения не удосужилась поглядеть на это место. А там, оказывается, расплылся синяк. Она как назло надела платье с короткими рукавами. На работе потянулась за документом, лежащим перед Зоей Павловной, и услышала:

– Ого! Синячище-то какой! Где это ты так?

Ксения глянула и обомлела: предплечье действительно было синим.

– А… – она беспечно махнула рукой. – Муж приложился.

– Он у тебя дерется, что ли?

– Ага… Как напьется, так кулаки чешутся, – Ксения шутила, не замечая, как женщины многозначительно переглядываются.

Она зачем-то вышла из комнаты, оставив дверь приоткрытой, а когда возвращалась, услышала свое имя и приостановилась.

– Ну, Ксения, кто бы подумал! Конечно, она не виновата. Но если кто-нибудь из посторонних увидит, что он подумает о нашей сотруднице и вообще о нашем учреждении? Что здесь непорядочные люди работают, – Зоя Павловна многозначительно помолчала и продолжила: – Сегодня на руке, завтра на лице… («Типун тебе на язык!» – подумала Ксения). Нет, я не могу допустить, чтобы мои сотрудницы ходили с синяками. С этими замужними женщинами одни неприятности. Насколько в этом отношении лучше одинокие. Если подобное повторится, я вынуждена буду вести разговор с руководством о ее дальнейшем пребывании у нас. Да и вообще…

«Вот как, оказывается, делают из мухи слона. Всего-то неудачная шутка, а какие могут быть последствия!..» – Ксения отступила от двери, благо на ковровой дорожке шаги были неслышны, сошла на паркет и поцокала каблучками – цок-цок – открыла дверь, сделала вид, что споткнулась о край дорожки и плечом ударилась о косяк.

– Ой-ё-ё-ёй! – громко ойкнула она. – Опять по тому месту, что вчера. У нас свет отключили, я пока свечку искала, так ударилась о косяк, аж искры из глаз…

– Ты же сказала, что муж ударил… – в голосе Зои Павловны слышалось явное разочарование.

– Что вы, Зоя Павловна! Он у меня мухи не обидит. Такой спокойный, такой спокойный, аж противно иногда. Одним словом, флегма, – Ксения лгала вдохновенно, искренне напуганная угрозой начальницы.

Не без помощи Зои Павловны уволили недавно молодую женщину из экспедиции, несмотря на беременность. Чем-то не угодила своей начальнице, приятельнице Зои Павловны.