Страна терпимости (СССР, 1951–1980 годы)

Он сел на диван, жестом приглашая Ксению последовать его примеру, – она присела на расстоянии, – разлил коньяк. Они выпили, заели конфетами. Владимир Николаевич налил еще. Ксения и слова вымолвить не успела, как оказалась в его объятиях. Он целовал ее губы, рука его, скользнув по груди, опустилась на талию, ниже – Ксения почувствовала, что он гладит ей колено. У нее закружилась голова – от выпитого на голодный желудок, но больше – от нахлынувшего желания. «О, господи! Но не здесь же…» – она слабо вырывалась, но он не выпускал из объятий и целовал, целовал… Грехопадение свершилось.

И она сразу пожалела об этом. Было стыдно и неприятно. Господи, зачем? Ну, не нужны ей плотские отношения! Желание бывает, женское естество требует, а сам процесс отвратителен. Опять притворяться? Как с мужем?

Из дневника. Сама того не сознавая, я всю жизнь ищу душу, родственную своей душе. Понимать и быть понятой – это истинная любовь, истинная Богом данная близость душ, родство их, взаимопроникновение. Знаю, это глупо, нереально надеяться, но вопреки всему – надеюсь. Душа моя не в пример грешному телу еще девственна, еще наивна. Хочу опуститься на колени перед любимым человеком и сказать ему: – Я хочу умереть, настолько я счастлива, настолько я люблю тебя! Вслух, от всей души, со всей искренностью никогда и никому не признавалась я в любви. Выше моих сил представить, что – не будет этого никогда. Весенний ветер за дверьми. В кого б влюбиться, черт возьми?

Я ищу тебя в пасмурные дни, заглядывая прохожим в лицо. Идет косой хлесткий дождь, стекая по моим щекам. А может, это слезы обиды, отчаянья. Ну, почему так устроен мир, что единственный человек на земле недоступен тебе? Иду и брежу воспоминаниями… Скользят с деревьев невесомые листья. Осень. Уже которая осень без тебя. А есть ли ты вообще? Существуешь ли на свете? Или ты – просто плод моей неуемной тоски по необыкновенной любви?

Я так сейчас нелепо выгляжу в своих глазах: женщина за 30, жена, мать, и эта странная ищущая выхода тоска по прошлому, по настоящему… живу и говорю в стихах своих с выдуманными людьми, выдавая желаемое за действительно существующее. А ты – герой моего воображаемого романа – романтизированный облик прошлого. Стремлюсь к тебе, ищу тебя и в этот пасмурный сегодняшний день, и в прошедшие солнечные дни, чтобы найти и разочароваться. Смешно и грустно искать идеал мне… Какие же великие претензии появились у меня к людям! Все что-то не то, все не те, брожу не с теми, я по-прежнему одна. А я сама – что я такое? Норильская, а потом енисейская девчонка, ставшая взрослой женщиной, а та жизнь мне ближе сейчас, чем моя настоящая жизнь:

ВОСПОМИНАНИЯ О НОРИЛЬСКЕ