Страна терпимости (СССР, 1951–1980 годы)

Был один хороший человек рядом – Тимур, помощник. Они незаметно стали приятелями. Если у нее было мрачное настроение, он старался подружески развлечь ее. Иногда это удавалось, и она благодарно улыбалась. Они по очереди отлучались по личным делам в рабочее время. Она была уверена, что оставляет надежный заслон на случай, если понадобится начальству или отдел кадров устроит проверку, все ли на местах отсиживают положенное время. Он всегда изобретал правдоподобную причину ее отсутствия. Если отсутствовал он, Ксении достаточно было сказать: «Ушел по заданию шефа». Но вот беда, Тимур стал злоупотреблять спиртным – сначала по выходным, но в понедельник от него разило перегаром за километр. Потом, освоившись на новом месте, и на работе. Еще и Ксении предлагал за компанию. Может, это и сошло бы ему с рук, но шеф, сам непьющий, изза болезни почек, учуял раз, другой, на третий – резко отчитал Тимура. Он поделился с Ксенией, но, беспечно махнув рукой, продолжал выпивать.

– Я к нему близко подходить не буду, – улыбаясь, пообещал он.

К.Д. еще раз уличил его и предложил уволиться по собственному желанию.

– Ну, все, факир был пьян, и фокус не удался. Сказал, чтобы написал заявление.

– За что? – хотя она уже догадывалась.

– За это самое, – Тимур выразительно щелкнул пальцем по горлу.

– Скажи, что больше не будешь.

– Бесполезно. Он совсем озверел и разговаривать не хочет.

Ксения не могла представить шефа озверевшим. Она размышляла: «Жалко Тимура. Человек он хороший и работник тоже. В конце концов, имеет он право на личную жизнь? На работе больше не выпивает. Может, мне лучше не соваться? А если посадят какого-нибудь Рахимчика? Первый раз повезло с помощником – и на тебе. Что же делать? Попросить разве за него? А кто я такая? Скажет: «Какое ваше дело? Сидите и помалкивайте, пока следом не вылетели». И вылечу. Запросто. Один раз чуть не вылетела. А мне машину еще надо купить. Э-э-э, Ксения Анатольевна, и вправду вы скурвились, как выразился ваш благоверный, неважно, что по другому поводу. Человеком быть надо. Сколько раз тебя Тимур выручал? Вот и отблагодари за добро – по-человечески. Делом, а не натурой, как некоторых…».

Она вошла к шефу без вызова и остановилась у двери.

– Что? – отрывисто спросил он.

– Колтай Досович, Тимур сказал мне насчет заявления. Очень прошу вас, не выгоняйте его! Он исправится…

– Это он вас послал просить за него? – К.Д. усмехнулся.

– Нет, – твердо сказала Ксения. – Он не знает. Я сама. Конечно, извините, что я вмешиваюсь не в свое дело, но вы без меня видите, какой Тимур исполнительный и компетентный. Поверьте мне, я не первый год работаю и повидала всяких. Он больше не будет, честное слово! Я ручаюсь за него.

– Хорошо, идите. Я подумаю.

Тимура не уволили, и все возвратилось на круги своя. Теперь по понедельникам от него разило луком или чесноком. В рабочее время больше не пил.

– Знаешь, что шеф сказал о тебе? «Благодари, – говорит, – Ксению, отстояла тебя и меня не побоялась».

– Вот и благодари, – улыбнулась Ксения, – Мне как раз отлучиться надо после обеда на пару часиков…

– О чем речь!

Была у К.Д. одна привычка – при всех достоинствах, – которая отравляла и без того нерадостное существование Ксении. Вначале, уважая шефа, она воспринимала ее нормально, потом стала раздражаться и, наконец, дело дошло до возмущения. К.Д. любил пить чай – со сливками, с сахаром да еще по два раза в день, до обеда и после. Она бы, пожалуй, терпела эту слабость, а иногда и привередливость – то сахару мало, то сахару много, то чай слабый, то слишком крепкий, то сливки жирные – но при условии: обслуживать его одного. Она считала, правда, что это не входит в ее обязанности, да и вообще: барские замашки. Тем более, что два прежних шефа пили минералку, которую приносила официантка из их, зампредовской столовой, на четвертом этаже, где они – все шесть замов – обедали. Сам председатель, управляющий и два его зама обедали в своих комнатах отдыха, куда еду им приносили официантки.

До К.Д. проблем с чаем у Ксении не было. И вот появилась. Она утешала себя мыслью, что барство все же лучше, чем хамство М.Ш. И помогало. Но когда шеф повадился поить чаем любого посетителя, если тот появлялся в момент чаепития, для которого были отведены определенные часы, тут она взбунтовалась. Но бунт угас, не вспыхнув, оставив тлеть в душе не выплеснутый гнев. Да и что она могла сделать? Сказать, что не будет поить чаем кого попало? В таком случае лучше написать заявление об увольнении. И прощай, машина! Из-за такого пустяка? Опять из прислуг рветесь в равноправие? Эк вас разбаловал К.Д. своим демократическим отношением. Не-е-е, незя народу свободу давать, не-зя! Неправ был Ленин, никогда кухарка не будет править государством! Для этого существует номенклатура.