Страна цветущего шиповника

Тина не успела набрать номер — отчим позвонил сам. Парень прислушивался к их разговору с нескрываемым интересом. Бормотать:

— Да-да, Эндрю, все хорошо… Я просто вздремнула… Дома, да… Последний экзамен завтра, международное право. Ох, ну конечно, я нервничаю! Ужасно волнуюсь… — Тине было крайне неловко.

— Цеппер, мазерфак! Где ты шляешься? — В шатер заглянуло недовольное бородатое лицо. — У Фреда колесо завиляло, а тебя не дозваться!

— Бегу. — Спаситель, повернувшись к Тине, развел руками — мол, что поделать, подмигнул ей и выскочил из шатра.

— Кто это там? — встревожился в трубке отчим. — С кем ты, Ти?

— Ни с кем, просто выглянула в коридор. Соседи шумят.

— Ох, бедняжка! Ну, ничего. Остался всего один день, и ты будешь дома.

Тине всегда было интересно, догадывается ли Эндрю, какую кислую мину она корчит при упоминании о «доме». Она и при жизни матери не любила бывать на вилле, жизнь сонного средиземноморского городка казалась невыносимо скучной.

Когда Тина вышла из шатра, никого, кроме охранника, в отдалении не увидела. Парень по имени Ник, со странным прозвищем Цеппер, куда-то исчез. А через полчаса шоу закончилось.

Тина снова до темноты бродила по городу. Гавайский оркестр не встретила — их место занял старик в тирольской шляпе, с аккордеоном и укрепленными над плечом тарелками. Траву пришлось покупать у негра-зазывалы.

* * *

В хостел Тина приползла, едва волоча ноги — второй день прогулок давал о себе знать. А на парковке хостела увидела мотоцикл. На баке была изображена пантера, приготовившаяся к прыжку.

Ничего удивительного, сказала себе Тина. Наверняка не все байкеры — местные. Приехали из других городов, а жилье подбирают каждый по своему кошельку.

Чтобы срезать дорогу до корпуса, она пошла через внутренний дворик. Еще вчера приметила там беседку, но вчера в беседке было пусто.

Сейчас, пересекая дворик, Тина остановилась. Двор освещали фонарики на солнечных батареях — дешево и сердито. Светили они тускло, но Тина разглядела внутри беседки стол, а на столе — мотоциклетный шлем. Потом увидела развалившегося на стуле, закинувшего ноги на соседний стул, парня. Он, будто старой знакомой, отсалютовал Тине пивной бутылкой:

— Хай.

— Что ты здесь делаешь? — по-дурацки вырвалось у нее.

— Живу, — последовал очевидный ответ. — Как и ты, полагаю. Пиво будешь? Угощаю.

— Давай, — подумав, согласилась Тина.

После травки с гавайским оркестром, в дальнем углу какого-то парка, пиво во дворе хостела с почти знакомым парнем показалось детской шалостью. Она села за стол.

Парень нырнул рукой в пакет из супермаркета, выдернул оттуда бутылку. Взял со стола зажигалку, ковырнул крышку. Протянул вспенившуюся бутылку Тине:

— Держи.

— Спасибо. — Тина отхлебнула. Пиво было теплым.

— Нагрелось, — будто извиняясь, объяснил парень. — А в холодильник тащиться лень.

— Давно ты тут?

Часов у парня на руке не наблюдалось. Вместо них он посмотрел на стоящие на полу пустые бутылки.

— Не очень… С час, наверное.

— Ты участвуешь в шоу?

— Пытаюсь, но до шоу пока не дорос. В обслуге торчу. По части гайки крутить мне точно равных нет. — Парень улыбнулся. — Ребята дальше покатились, а мне остаться пришлось. Мать звонила, попросила срочно приехать… А ты чего здесь?

— Я — проездом, — соврала Тина, — путешествую автостопом. Завтра еще один день здесь, а потом — во Флоренцию.

— Бывал. Прикольно. Как тебя звать?

— Тина. А тебя? Хотя, я помню. Ник.

— Ага. — Он сказал это не сразу. А потом вдруг произнес что-то на незнакомом языке.

— Что? — удивилась Тина.

— Да решил проверить, вдруг мы с тобой земляки. Ну, нет так нет.

Его акцент Тина заметила и раньше.

— Так ты эмигрант? А откуда?

— Из бывшего Союза. Но мы давно переехали, я совсем малой был. Показалось почему-то, что ты из наших.

— Это я поняла. А что ты сказал?

Ник ухмыльнулся, отхлебнул пива.

— Что у тебя классные сиськи.

— Врешь! — возмутилась Тина.

— Чего это? Я про сиськи никогда не вру.

— Врешь, что ты это сказал! Ты со всеми так знакомишься?

— Не, — ощерился Ник, — только с девчонками. И только с теми, у кого правда сиськи классные.

Тина невольно одернула майку. Своей фигурой она гордилась, и парни к ней нередко прикипали взглядами. Но, чтобы так откровенно… Удивительный нахал.

— И как? — Лицо у Тины пылало, но говорить она старалась небрежно. — По морде часто давали?

— Веришь — ни разу. — Ник, отставив бутылку, подался через стол к ней. То, что глаза у него черные и насмешливые, Тина разглядела еще днем. — А вот, чтобы просто давали — такое случалось.

— Не мой случай, — фыркнула Тина.

— Как знать, как знать. — Ник снова откинулся назад, забросив ноги на соседний стул. Он с удовольствием разглядывал Тину. Так, что в голове пронеслось: вырез у майки, пожалуй, слишком глубокий. А джинсовые шорты — слишком короткие.

Приличия требовали оскорбиться и уйти. Тина поставила на стол недопитую бутылку, и, всем своим видом изображая негодование, пошла в сторону корпуса.

— Передумаешь — заходи, — прилетело ей вслед. — Первый этаж, двенадцатая комната… Кажется.

* * *