Страна утраченной эмпатии. Как советское прошлое влияет на российское настоящее

Важно, что примеры оккупационного принципа формирования «руководящих органов» окружали будущего «гражданина СССР» с детства, с младших классов школы, если не с детского сада. Я не зря упомянул октябрятские «звездочки». Разъясню для молодого поколения — заботливая советская власть начинала «вовлекать в общественную жизнь» своих юных граждан буквально с первого класса школы: сначала их принимали в октябрята (1–4 класс), потом в пионеры (5–8 класс), далее в комсомольцы (9 класс и до 28 лет).

В 20-е годы прошлого века считалось, что октябрятами, пионерами и комсомольцами должны быть «избранные» — то есть самые лучшие, сознательные и беззаветно преданные «делу Ленина и родной Коммунистической партии» юные советские граждане.

Однако довольно быстро «концепция изменилась»: в соответствующие «детские организации» должны вступать все дети, поголовно.

То есть появление у школьника значка на лацкане или красного галстука на шее быстро стало знаком не избранности, а попросту — лояльности, свидетельством, что данный ребенок такой же, как все, «обычный советский ребенок».

Зачем все это было сделано? Что за странная идея — создавать «общественные организации», в которых состоят все? Идея проста и понятна — контроль. Единообразные «детские организации» пронизывали весь «совок» «от Москвы до самых до окраин». Дети Страны Советов должны были с самого начала «процесса коммунистического воспитания» учиться голосовать единогласно и по команде и считать естественным членство в организации, в которой от них, как от рядовых участников, ровным счетом ничего не зависит.

Далее этот навык только совершенствовался. Во всех случаях главным был принцип — никакой «командир звездочки» или «председатель совета отряда» не может быть избран иначе как по указанию классного руководителя. Любой «председатель совета дружины» немыслим иначе как по указанию администрации школы. Подход очень правильный с точки зрения социального конструктора: то, что усвоено в детстве, воспринимается потом как норма, без критики.

«Демократический централизм [4] »

Как и в предыдущем случае, «экспериментаторов» отличает завидная откровенность. Если отсутствие эмпатии по отношению к «классовым врагам» (то есть к соседям, родным, детям, старикам и женщинам) открыто провозглашалось абсолютно правильным и единственно возможным поведением, то и отсутствие у себя демократии коммунисты признавали открыто и для смеха называли «демократическим централизмом».

Суть «централизма» понятна — решения вышестоящего органа обязательны для нижестоящего. Но почему «демократический»? А потому что в «совке» «централизм» трактовался максимально расширительно: вышестоящий «избираемый» орган считал себя вправе контролировать все процессы внутри нижестоящего, включая и то, как и за кого его участники голосуют.

Суть советской демократии предельно проста — это единогласное голосование «за», причем за единственного возможного кандидата, заранее одобренного «сверху». Попытки голосовать «против» или «воздерживаться» преследовались. «Вольнодумцы» же рисковали нажить себе серьезные неприятности.

Окружение «совка»

Итак, с детства советских граждан приучали к «правильному» восприятию того, как может быть устроено управление. Но пионерией и комсомолией дело не ограничивалось. На Западе, скажем, реальной «школой демократии» выступают различные самодеятельные и общественные организации «по интересам», многие из которых весьма влиятельны. В школах и вузах есть и органы ученического самоуправления, и «родительские комитеты», действуют и мощные структуры типа Национальной стрелковой ассоциации в США. Посмотрит иной западный школьник на маму, вернувшуюся с бурных дебатов в родительском попечительском совете школы, на старшего брата, сочиняющего «предвыборную программу» для своего выдвижения в Совет студенческого самоуправления, на отца, борющегося за смещение бездарного, на его взгляд, председателя местной ячейки Стрелковой ассоциации, — и понимание демократии приходит к такому школьнику как бы даже помимо его воли.

Не то было в СССР. Во-первых, общественных организаций было намного меньше. Во-вторых, были они вовсе не самостоятельными, а наоборот — изначально находились под плотнейшим колпаком «кураторов» из государственной и партийной администрации. Соответственно никакие отклонения от правильного курса в советских общественных организациях были просто невозможны. Члены всех этих ДОСААФ, профсоюзов и «учебно-воспитательных комиссий» в вузах делали ровно то же самое, что и во всех прочих организациях «совка» — единогласно голосовали за решения, которые уже до них и без них были написаны в вышестоящих инстанциях. Демократический централизм в действии!