Страна, в которой ходят вверх ногами

Время, перелистывая страницы в книге моей жизни, переносит меня в воскресный вечер двадцатого января 1918 года. Я снова лечу, но на это раз не по океанским волнам, а с порывом ветра невиданной силы, который сорвал меня с пристани на реке Пионер и поднял высоко над землёй. В чудовищном вихре, поднятым циклоном без имени, ударившим по городу, кружатся в неистовой пляске доски, некогда составлявшие стены домов и сорванные крыши. Ураганный ветер проносит меня над разрушенными кварталами, в которых не осталось ни одного целого здания и со всего размаха бросает на булыжную мостовую того, что ещё час назад было Брисбенской улицей. Рядом со мной приземляются сорванные с петель ворота, некогда с любовью украшенные затейливой резьбой, и тележное колесо. Совсем близко от моего борта лежит безжизненное тело молодого мужчины, прижимающего к себе девочек-двойняшек. Даже чудовищная сила ветра не смогла разжать руки отца, сжимающего маленькие ладони. Теперь они навсегда останутся вместе…

В предрассветный час Маккай накрыло трёхметровой штормовой волной, затопившей всё, что ещё не было разрушено ветром. Течением ко мне прибивает кусок деревянной стены дома, на котором, как на плоту, старается спастись семья с маленькими детьми. Малыши настолько напуганы, что даже не в состоянии плакать. Я безуспешно пытаюсь укрыть их от второй надвигающейся волны, но все мои усилия напрасны – тёмная масса воды накрывает плотик и уносит людей прочь. Крыша одного из уцелевших домов всё ещё видна над водой, но конюшню уже затопило. И некому было освободить бившихся в стойлах лошадей, тщетно призывающих хозяев на помощь. Привязанная к забору дома белая пушистая собачка лаяла до тех пор, пока её голова не скрылась под мутной водой. Если бы меня самого не затопило, то я, возможно, смог бы её спасти…

Когда всё закончилось, и вода сошла, полиция обнаружила меня, покрытого илом, на Брисбенской улице. Я оказался единственной неповреждённой лодкой в Маккай после циклона. Мой владелец Генри Чарли Роуз тоже стал одним из счастливцев, переживших страшное бедствие. Люди, потерявшие дома, нашли приют в нескольких уцелевших кирпичных зданиях. Так, в здании Городского Собрания разместилось более шестидесяти человек. Некоторых принял под свой кров отель «Принц Уэльский», чудом сохранивший и свои литые чугунные колонны, и резную веранду, опоясывавшую второй этаж. Среди всеобщей разрухи отель возвышался как остров, усеянный обломками кораблекрушения, выброшенными на его берег волнами, уже утратившими свою разрушительную мощь. Да и весь Маккай словно превратился в остров, отрезанный от цивилизации, жители которого не получали известий из близлежащих городов Квинсленда на протяжении недели.

Уже несколько дней мы с отрядом полицейских на моём борту ищем выживших в обычно прозрачных, а ныне буровато-коричневых после циклона водах реки Пионер. Но выживших нет… Мы подбираем тела погибших, вынесенных течением на песчаные отмели, закрываем их незрячие глаза и отвозим в город для опознания и погребения. Безжизненная рука молодой девушки, почти девочки, лицо которой всё ещё остается прекрасным, несмотря на проступающую на нём печать смерти, касается моего борта. И я передаю ей всю энергию солнца, которая копилась во мне на протяжении четырёхсот лет. Этому не может помешать даже толстый слой краски, отделяющий её лёгкую руку от моей плоти, взращённой древним лесом. И серое лицо девушки розовеет, лёгкие делают первый вздох, а на моём борту появляется трещина, словно рана, нанесённая незнающим жалости клинком. В ту же минуту в далёком лесу Вейпуа со ствола моего родителя Тане Махута обламывается и падает в заросли лилий гигантская ветвь. А из образовавшейся раны, как из разлома, уходит в пространство часть его жизненных сил, посланных мне на помощь. И трещина на моём борту исчезает, превращаясь в царапину толщиной в золотистый волосок в косе спасённой девушки…

Удар, нанесённый циклоном, пришёлся по мосту на Сиднейской улице, соединявшему центр города с его северной частью. Один из пролетов моста обрушился всей тяжестью на проходивший под ним пароход «Бринавэр», перевернув его. По счастливой случайности владелец судна и его сын не пострадали и успели покинуть стремительно погружающийся в речную воду пароход, ещё несколько минут назад бывший гордостью их маленькой семейной компании. Мой создатель и друг Генри Чарли Роуз составил для жителей города расписание переправы через реку Пионер, и мы стали перевозить горожан день за днём, неделю за неделей. До тех пор, пока не был возведён временный помост через разрушенный пролет моста. Было так приятно видеть, как радость жизни возвращалась к людям, расцветая улыбками на их лицах!