Страна вечного лета

– Спасибо, Роджер, я это ценю. Я понимаю, что ты хочешь вскарабкаться на самый верх мира призраков, и желаю тебе самого лучшего. Но просто не могу в этом помочь. Прости.

Роджер нахмурился и резко встал.

– Думаю, ты совершаешь ошибку.

В его голосе звучала обида.

– Я всю жизнь совершаю ошибки, Роджер, – вздохнула она. – Как бы то ни было, я буду скучать по тебе, когда тебя здесь не станет.

– Ладно, старушка, – сказал Роджер и подавил приступ кашля рукавом. – Тогда, наверное, это прощание.

– Прощай, Роджер!

* * *

Макс Шевалье склонился к птичьей клетке и рассматривал вьюрков. Самка угрюмо забилась в угол, нахохлившись, а самец скакал вверх-вниз и радостно клевал семечки.

– Боюсь, самки более хрупкие. Посматривай, не появится ли вздутий на брюшке.

– Может, перейдем к делу? – спросила Рэйчел, хотя птица и впрямь выглядела больной.

– Пфф! Приоритеты, миссис Уайт. Живые птицы кладут мертвых шпионов на обе лопатки.

– Может, все это было бессмысленно. Может, Блум просто хотел быть вежливым.

Ее настроение не особо улучшилось по сравнению со вчерашним днем. Джо ночевал в гостевой спальне, снова жалуясь на холод.

Макс назначил встречу на Слоун-сквер на субботу, до своего выхода в свет. Он был в теле Генри и вечернем наряде. Волосы напомажены, от него сильно пахло одеколоном. Если бы не расслабленность лицевых мышц и мертвые глаза, он был бы самым привлекательным мужчиной, которого Рэйчел видела в жизни, но все же она предпочла бы куклу Эдисона.

– Бедное создание, – сказала Джоан. – Интересно, у нее есть душа?

Похожая на птичку блондинка была агентом Макса и говорила с легким шотландским акцентом, а кроме того, судя по ее взглядам на мертвого разведчика, была немного в него влюблена. Другой агент, Хелен, дама преклонного возраста с говорком кокни и в залихватской шляпке с пером, потягивала чай и скармливала кубики сахара сидящему на жердочке сквернословящему амазону. Макс поклялся всем святым, что им обеим, как и Генри, можно полностью доверять, но все-таки присутствие двух женщин слегка нервировало Рэйчел.

Она пристально посмотрела на Джоан.

– Сейчас меня больше заботит шпионаж, чем эсхатологическая орнитология, – сказала она. – Долго нам еще ждать?

– А зачем торопиться, миссис Уайт? – спросил Макс. – Потихоньку, полегоньку, и сцапаем мартышку за хвост.

– Вчера ко мне заходил мой бывший секретарь Роджер Холлис. Утверждает, что тоже ищет крота по поручению кого-то из Летнего управления. Просил моей помощи.

– Ну разве это не любопытно? – сказал Макс. – И что вы ему ответили?

– Что ничего не знаю. Думаю, у него… есть скрытые мотивы предлагать свою помощь, и насчет расследования он не всерьез.

Хелен весело хихикнула.

– Ого, неужто хотел уложить в койку?

Рэйчел покраснела.

– Либо дело в этом, либо хочет выслужиться перед теми, кто покрывает Блума.

Она с удивлением узнала, что Хелен внедрилась в группу луддитов под руководством советского агента и отвечала в ней за связь и конспиративную квартиру. Джоан была ключевой свидетельницей в знаменитом деле о «Русской чайной» несколько лет назад. Страстная любительница автомобилей, она выступала в роли водителя. В Зимнем управлении Макс предпочитал таких агентов с частичной занятостью, а не профессионалов, за их целеустремленность и отсутствие карьеризма.

Все это выглядело весело и необычно, но Рэйчел помнила историю о застреленной Максом лисице. Несомненно, при необходимости он поступит со своими агентами с той же комбинацией нежности и беспощадности.

– Ладно, – сказал Макс. – Нужно присматривать за мистером Холлисом. Что до контакта с вами мистера Блума, нет нужды суетиться. Подозреваю, он будет действовать по классической схеме вербовки, не столь уж далекой от соблазнения. Если бы не чтение душ, я мог бы написать для вас сценарий.

Рэйчел прищурилась.

– Ах да, миссис Уайт. Как и большинство умерших, он способен читать вашу душу. Это делает задачу интереснее.

– Хорошо, – с сомнением произнесла Рэйчел. – Так как же я не дам ему проникнуть в мои самые глубокие и темные тайны?

– Ну, чтение душ – это все же не чтение мыслей. Призрак видит эфирную форму вашей души, а это весьма мимолетная штука, ее трудно расшифровать, больше похоже на рисунок кубиста, чем на кинофильм. Но чуть-чуть потренировавшись, призраки могут определить большую часть эмоций. Это увеличивает их способности к вербовке. Однако этому можно противостоять, прибегнув к методу Станиславского: используя собственные воспоминания, создайте сильные эмоции, чтобы обдурить наблюдателя. Давайте проделаем небольшой эксперимент.

Он дотронулся до переключателя на короне призрака. Генри окаменел, но потом его лицо стало вполне человеческим.

– Лишь на минутку, мой мальчик, – послышался голос Макса из куклы Эдисона.

Медиум вздохнул и откинулся на спинку кресла. В тех редких случаях, когда Макс покидал его тело, молодой человек старался помалкивать.

– А теперь подумайте о чем-то приятном, пожалуйста.