Страна за горизонтом

Ильф и Петров – имена в некотором смысле загадочные. Несмотря на большое количество воспоминаний, мы слишком мало знаем их историю. Авторы культовых книг для нескольких поколений, они породили немалое количество мифов, стали объектом для самых парадоксальных историко-литературных исследований и домыслов.

Официальные советские биографии Ильфа и Петрова бедны событиями. Старший из будущего писательского дуэта, Илья Ильф, был третьим сыном одесского банковского служащего Арье Файнзильберга. Глава семейства хотел, чтобы все мальчики получили надежную профессию, поэтому Илья закончил ремесленное училище и начал работать в чертежном бюро. К беспокойству отца, сыновья проявляли больше интереса к литературе и искусству, нежели к «практическим специальностям».

Илья Ильф

Евгений, младший в будущем литературном тандеме, сын преподавателя епархиального училища, в те годы зубрил греческий и латынь в классах 5-й одесской мужской гимназии. Более известен был его старший брат Валентин Катаев – подающий надежды литератор, чье дарование оценил сам Бунин. Жизнь южного города у моря в ощущении надвигающихся бурь перейдет на страницы известной катаевской повести «Белеет парус одинокий».

По подсчетам старожилов, власть в Одессе в годы революции и гражданской войны менялась четырнадцать раз: Антанта, гетман, Директория, Добровольческая армия. В повести «Сухой лиман» Валентин Катаев писал: «Немецкая оккупация и никому не понятная гетманщина сменялись петлюровщиной; петлюровщину вышибала молодая Красная гвардия; Красную гвардию сменяли интервенты: высадились со своих военных транспортов отряды британской морской пехоты, которые бегали по улицам, гоня перед собою футбольные мячи, маршировали черные как смола сенегальские стрелки и зуавы в красных штанах и стальных касках – цвет французской оккупационной армии; появились греческие солдаты со своими походными двухколесными фургонами, запряженными ослами и мулами; потом интервенты исчезли; их заменили белогвардейцы – деникинцы со своей контрразведкой, которая расстреливала и вешала ушедших в подполье большевиков…»

Летом 1919 года из-за наступления белой армии на Одессу под ружье поставили даже негодных к строевой службе. Теоретически они могли видеть друг друга в прицел: рядовой красного ополчения Илья Файнзильберг и деникинский офицер Валентин Катаев, его одногодок и будущий друг.

Слишком опасные тайны ранней советской истории: многие из того поколения на протяжении всей жизни вынуждены были таить «скелеты в шкафу». Весной 1920 года Валентин Катаев и его младший брат Евгений были арестованы одесской ЧК. Младший, надеясь на снисхождение, уменьшил свой возраст. Фальшивый год рождения 1903 оставался с ним на всю жизнь. Братьям сильно повезло: их выпустили через полгода, в отличие от многих других, получивших в подвале чекистскую пулю в затылок.

После гражданской войны Илья Ильф перепробовал множество занятий, самым приличным из которых был бухгалтерский учет (мечта его отца) в заведении с названием Опродкомгуб. Сам Илья Арнольдович позднее признавался, что счетоводом оказался неважным и «после подведения баланса» перевесила литературная, а не бухгалтерская деятельность.

Первые журналистские опыты Ильфа в одной из одесских газет не оплачивались, зато в редакции выдавали ячневую кашу и соленую хамсу. Евгений Петров в это время работал следователем уголовного розыска и чаще всего выводил пером на серой казенной бумаге протокол осмотра трупа. По легенде, они даже не встречались в родном городе, что маловероятно, а познакомились уже в Москве.

Оба южанина, переехав в 1923 году в столицу, устроились, по протекции Валентина Катаева, в редакцию газеты «Гудок» в отдел фельетонов. Бесконечные коридоры Дворца Труда на набережной Москвы-реки, где размещалась редакция «Гудка», – точные прообразы тех, по которым в «Двенадцати стульях» мадам Грицацуева гонялась за Остапом Бендером. Задиристая газета железнодорожников не могла кануть в литературную Лету, ибо в ней, помимо Катаева, Ильфа и Петрова, в те же годы работали М. Булгаков, Ю. Олеша, К. Паустовский, а в шумную редакционную комнату «Гудка» нередко захаживали И. Бабель, В. Маяковский, В. Шкловский.

Дворец Труда в Москве

Вместе с первыми опубликованными фельетонами родились два знаменитых псевдонима. Илья (Иехиель-Лейб) Файнзильберг составил свое литературное имя на еврейский манер – как аббревиатуру из первых букв имени и фамилии – ИЛЬФ. Евгений Петрович Катаев, забросив писания протоколов следствия, взял (по отчеству) псевдоним Петров, чтобы не конкурировать с литературным именем старшего брата.