Страна Живых

Однако, судорог больших групп мышц нет, есть спазм мышц челюсти, но только по этому признаку исключить эклампсию нельзя, это может быть и маскировкой симптомов в результате лечения, расслабляться нельзя».

Он уже мысленно видел несколько листов назначений, написанных его почерком, хотя он, разумеется, еще не писал, только мерно расправлял пациентке легкие, заполняя их кислородом из мешка. Он делал искусственное дыхание, а вторая нить размышлений шла параллельно:

«Если это эпилепсия, или эпилептоидный припадок, то он пройдет в течении пяти минут, здесь без энцефалографии не разобраться, но прогноз благоприятный, пусть планово консультируют невропатологи, а нам главное – мозговой кровоток, давление, диурез, белок мочи – если это в норме, риск для жизни минимальный, но расслабляться все равно нельзя».

Пациентка розовела на глазах, шея была совершенно мягкая, что свидетельствовало об отсутствии гипертонуса глубоких мышц спины, Володя спокойно проводил искусственное дыхание.

И все это продолжалось только три секунды, и вот еще несколько потоков размышлений доктора Вовы:

«Вполне возможно, что это просто коллапс. Она встала, голова закружилась, позвала анестезистку, и рухнула. Люда ее подхватила, позвала меня. А гипертонус мышц челюсти – у нее же действительно преэклампсия, иначе бы, что ей в боксе делать? Ладно, помолимся, чтобы все было так, но расслабляться нельзя».

«Анестезистка смотрит на меня как-то тревожно, боится, что я ее обругаю? Обижает, если так. Молодец, вовремя среагировала, я счастлив с ней работать, похвалю прямо сейчас!»

- Люда, ты молодец! У нас все нормально. Тетенька розовеет, ушки розовые, мы ее скоро вообще с пола поднимем!

- Глаза открывает! – обрадовано сообщила Люда.

Вова и так уже почувствовал, что пациентка дышит сама, он уже только осуществлял вспомогательную вентиляцию, подавал кислород, придерживал…

- Как наши дела? – поинтересовался он, видя, что глаза пациентки приобретают осмысленное выражение.

«Это коллапс, однозначно, но расслабляться нельзя. Строгий постельный режим, не вставать, постоянный поток кислорода через маску, посмотреть, что у нас с инфузией, добавить белковых растворов, блин, какое у нее было страшное лицо, страшно предположить, что она чувствовала, задыхаясь».

- Я встала, а потом голова закружилась. И – лечу! Я такого ощущения счастья в жизни не испытывала. Там цвета были … такие… и красивые, и сложные, очень трудно описать. Слов таких нет, чтобы описать. И я летела – восторг! – пациентка была явно под впечатлением, не могла она еще врать.

Вова перекинул ее на кровать, мягко, как пушинку, сработали рефлексы, плюс годы занятий борьбой, как-никак.

- Кислородик через масочку будет идти, не снимайте, - попросил он.

- А потом я влетела в такое место прекрасное, я уже не помню точно, не смогу уже описать, но очень все сложное, и красивое, прямо счастье во мне, и тут, доктор, Вы появляетесь. И по щекам меня начинаете хлестать! А потом сюда затащили!

Вова вздрогнул:

- Этого не было! Я мешком Вас вентилировал, Люда подтвердит! А Вы не в лучшем виде лежали…

- Да я понимаю… Просто, я так все это видела. Извините. Мне правда, лучше…

Демьянов часто думал о том, что тогда произошло. Согласно законам физиологии, при кислородном голодании уменьшается поток информации от рецепторов и органов чувств, нервные клетки исчерпывают резервы энергии, и впадают в оцепенение, повреждаются, гибнут. У той пациентки вместо сужения потока восприятия шло его расширение, рождались сложные зрительные и слуховые образы. Это странно… Вместо гаснущего телевизора – открытие окна в темной комнате в разгар летнего дня.

«Мы еще многого не знаем об этом» - думал он, и образы прошлого накатывались на него вновь…

День прошел, как обычно, Володя прокрутил три группы, и порядком уставший, брел по Красным Холмам. Проходя по бульвару, он поглядел на скамейку, где он отдыхал в перерыве между тренировками. Сейчас там устраивался на ночлег бомж в длинном сером пальто. Воздух был не жаркий, Володя искренне посочувствовал человеку.

«Все же здесь спокойно, безопасно» - подумал он.

«Нет, не может быть безопасности» - прилетела вторая мысль.

Володя поглядел вокруг: обычная жизнь вечернего города. Он спустился в метро, сел, глядя перед собой. Знакомое чувство тревоги понемногу улеглось. Он осмотрелся, не понимая, что вызывает дискомфорт, нашел: молодая девушка стоит рядом со своим развалившимся на сиденье приятелем. Похоже, что такое положение устраивало девушку?

Ну, приятель, по виду тупой отморозок, купленное высшее образование, купленный откос от армии, купленная родителями тачка, купленная работа….

Но девушка? Почему она это принимает с радостью? Любовь?

«Это не любовь, это слияние капиталов» - всплыла фраза из подсознания, и мгновенной вспышкой в мозгу вспомнилась ситуация, случившаяся много лет назад:

1993г

Москва, 103-я больница