Страна Живых

Японец Огино пришел тренировать россиян по какой-то своей неведомой прихоти. Он был студентом, учился в Москве русскому языку, изучал Толстого и Достоевского. Его кумиром был Мори Огай – генерал, участник войны 1905 года, писавший в новой литературной манере, формировавшейся в Японии под влиянием этих двух русских гениев.

Нельзя сказать, что Огино был полностью погружен только в литературу. Нет, он также тащился от классического балета, и бывал в Большом каждую неделю, шокируя случайных знакомых цитатами из «Философического письма» Чаадаева.

В отличии от большинства своих соотечественников, живущих в Москве, Огино не укрывался от шумной действительности, и не пытался задернуть занавески в комнате, внушая себе, что живет на съемной квартире в городе-спутнике Токио. Напротив, он смело выходил на улицу, и окунался в кошмар, где на одного японца приходилось до ста тысяч гайдзинов.

Мастер Ли несколько лет назад жил в России, и немного говорил по-русски. В последние годы в Китае выросла конкуренция в сфере туристического бизнеса, и за русских туристов, приезжающих изучать «кунг-фу», боролись несколько крупных центров, включая Шаолинь и Удан. Их эмиссары вели настоящую охоту на русских туристов, приглашая посетить самые древние и секретные школы обучения настоящему китайскому ушу. Один из таких центров и откомандировал Ли провести в Москве ряд семинаров.

Оба наставника, из Китая и Японии, уже не раз появлялись в «Синдокае», но никто и никогда еще не видел их вместе…

… Володя уже третий год работал в «Самурайлэнде». Постепенно он привык к нормальной человеческой жизни, восстановил свои биоритмы, привык ночью спать, а днем – работать.

Однажды на Красных Холмах он столкнулся с Олегом Москаевым, тем самым, которого он лечил в реанимации, прогревал суставы горячими от тлеющей полыни китайскими иглами. Олег здорово изменился, стал гораздо сильнее. Ран на черепе практически не было видно, волосы прикрыли рубцы, но зато шрам на шее загрубел, сжался крупным рубцом, и выглядел достаточно пугающе.

Володя прекрасно помнил и его, и его жену Настю, да еще и оказалось что они живут рядом, работают рядом, а их сыновья – одногодки. Постепенно они сдружились, а фундаментом общения стали совместные прогулки с детьми в ближайшем к их домам лесопарке.

2005 год, ранняя весна

В этом году Олег заканчивал училище, и получал среднее медицинское образование. Мише было два года, Настя еще кормила грудью, постепенно переводила на пюре и кашки, давала соки, но маленький Миша был убежденным сторонником грудного вскармливания до трех лет, как того рекомендует ВОЗ.

Настя, конечно, не работала, зато Олегу теперь приходилось работать за двоих. С раннего утра он уходил «за добычей». Сначала шел по своему району массировать частных клиентов – живые деньги. Руки уставали, спина затекала, а он уже спешил на тренировки в «Синдокай». Прокрутив две детские группы, он уставал уже по-другому, кисти рук и спина отдыхали, немного уставали ноги, а так тренировки просто радовали. После тренировок он спешил в восстановительный центр при 103 больнице, где работал со второй половины дня. Там приходилось впахивать по полной, но он притерпелся, научился распределять нагрузку. Тем не менее, с работы он вываливался, как выжатый лимон. Иной раз ему звонили по мобильному, и он заезжал поздно вечером в «Синдокай» - там тоже бывали клиенты. Конечно, у него были выходные, но он уже начинал задумываться, как жить дальше.

Однажды, возвращаясь домой, он вспомнил Кедра – китайского ученого Ян Хуэя. Тот мгновенно явился в его сознание.

- Привет, мой бесценный друг!

- Здорово! Как твои дела?

- Стал небесным чиновником, много работы, но продолжаю обучение у наставника Чжана. Помогал ему в малых делах. Построил себе небольшой дворец на Пэнлае, скромный, но очень изящный, много малых архитектурных форм - пруды, мостки, фонари для любования ночным дождем, хоть у нас и вечное утро…

- О, это дальновидно! По старой дружбе, скажи, что мне дальше делать? Сына поднимать надо лет двадцать, а я в себе не слишком уверен.

Ян Хуэй подождал, потом произнес:

- Сейчас ты живешь в стабильности. Потерпи еще несколько лет, и попробуй разобраться в себе – что тебе по-настоящему нравится? Вот тогда и будем рассчитывать варианты. А сейчас ты встревожен, но у тебя нет сильного импульса, желания что-то делать – значит, необходимо ждать. Желание должно возникнуть, вызреть, и заявить о себе! Сейчас еще рано.

Кстати, ты такой молодец! Мы с наставником Чжаном до сих пор удивляемся, как тебе удалось раскрыть секрет Шалого. Ведь он столько перерождений искал свою суженую, что и сам забыл, с чего все началось. А ты его спас! Молодец!

- Сам не хочешь снова стать смертным?

- Конечно, хочу. Но боюсь. Я столько раз был несчастлив, что пока поживу на Пэнлае.