Страницы истории сельскохозяйственной науки ХХ века. Воспоминания учёного

Чем Петр Иванович снискал расположение учеников, трудно даже определить, но все потоки семинаристов того времени обязаны ему хорошим знанием русского языка, и если я сейчас пишу без каких-либо трудностей правильно и литературно, то знаю – этим я обязан давним урокам П. И. Андреева. Какими приемами он достигал таких успехов, трудно даже сейчас сформулировать. Простецкий на вид, в поношенном вицмундире, бритый, с небольшими усами. Глуховатый голос с волжским небольшим «оканием», без какого-либо украшательства ораторскими приемами, простое строгое логическое изложение основ грамматики и синтаксиса русского языка с прекрасно подобранными примерами из литературы, и… мы, которые любую слабость преподавателя по вкоренившейся традиции бурсы использовали для всяких анархических выступлений и просто хулиганства, при абсолютном молчании впитывали не только все прелести русской прозы и поэзии, но и вместе с ними без какой-либо долбежки усваивали трудности с употреблением «ять» и «е», «и – i», «ъ – ь» и т. п. И даже когда после пропущенного урока «Петруша» (его прозвище) приходил с одутловатым лицом после запоя, чему он, к великому сожалению, был подвержен, мы ему сочувствовали и держались «тише воды – ниже травы».

Пожалуй, главным его педагогическим приемом было отношение к ученикам как к большим серьезным слушателям. Его метод базировался на развитии самостоятельности. Диктантов было мало, зато сочинений домашних и экспромтов прямо в классе мы за время пребывания в училище написали множество. Темы были самые различные, но взятые главным образом из нашего собственного маленького опыта. Материнская любовь и случай сохранили десятка два моих сочинений тех лет с пометками и исправлениями П. И. Андреева. Вот темы сочинений: «Родное село», «Первый снег», «Вскрытие реки», «Лес и сад», «Сенокос», «Как я провел первый день Рождества», «Жнитво», «Письмо к родителям», «Масленица», «Деревня зимою», «Пчельник», «Гроза», «Любимое мое летнее развлечение» и т. п. Затем идут «литературные» упражнения: «Отношение помещиков к дворовым людям по рассказу «Льгов», «Ночь в запорожском стане», «Воспитание Гринева», «Оренбургские степи», «Белогорская крепость и ее обитатели», «Три пальмы», «Жизнь Ваньки Жукова», «Южнорусская степь», «Полдень в доме Обломова», «Гости в доме старосветских помещиков», «Приезд Чичикова в город», «Как относился Плюшкин к своим детям?», «Как Герасим утопил Муму?», «Кубок», «Наклонность Николеньки к мечтательности», «Положение Софьи в доме Простаковых», «Счастлив ли был Борис Годунов на престоле?», «Медный всадник», «Охотник Владимир», «Ермолай» и т. п.

Тетрадные страницы этих сочинений пожелтели, местами изъедены временем, но они сохранили внимательную правку синим карандашом П. И. Андреева с оценками по пятибалльной шкале с минусами, плюсами, половинками, с критическими пояснениями вроде «не на тему»: «Сад лучше описан, чем лес», «А я до сих пор думал, что Кремль находится в Москве, оказывается, есть Кремль и в Каменке» и т. д. Последнее ядовитое замечание вызвано моей цветистой фразой в сочинении «Родное село»: «Вокруг церкви, подобно Московскому Кремлю, виднеются деревянные и каменные дома под железными и тесовыми крышами…» Этот совет учителя – писать просто, без излишнего украшательства – я запомнил на всю жизнь.

Трудно себе представить, какую огромную нагрузку себе создавал Андреев, задавая такие темы классу. Ведь каждый молодец писал своим стилем, на свой подход!

Что же касается сочинений на литературные темы, то все они отобраны в одном направлении: воспитание бурсаков на произведениях Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Грибоедова, Тургенева, Толстого, Гончарова, Чехова в духе глубокого гуманизма, демократического народолюбства, чем, собственно, и дышала большая литература того времени.

Преподаватель арифметики, географии, естествознания Василий Васильевич Горбунов был выдающейся фигурой на общем сером педагогическом фоне училища. Мужчина в расцвете сил, физических и духовных, с головой ученого, светлым лбом, увеличенным начинающейся лысиной, с логически стройной речью, внимательными голубыми глазами, он на своих уроках держал класс всегда в напряженном внимании, он как бы господствовал над всей наукой, он ее знал и любил. Выбился он из низов беднейшего сельского духовенства. В 1898 г. окончил духовную академию в Петербурге и сразу пошел по педагогической линии. Вся его жизнь, поведение и труд были удивительно организованы и построены на религиозной основе и морали.