Страницы Миллбурнского клуба, 2

К о р и н а.  Тогда не будем касаться отношений Наты, простите, Шаровой и Вилена Козлова. У нее не удалась личная жизнь, хотя кто знает... Несколько лет назад она кончила английские трехгодичные курсы, но практики у нее нет, и язык она знает сейчас не намного лучше меня, то есть, в пределах вуза, а это, сами знаете, как мало. Так что общение с иностранцами – это больше разговоры, а не действительность.

В т о р о й (доброжелательно). Все-таки и это не самое главное. Какой она имела доступ к материалами, могла ли она, хотя бы за длительное время, собрать данные по большинству объектов?

К о р и н а.  Нет, это совершенно исключено. (Иронически.) Во всяком случае, если ей не помогали еще пол-отдела.

В т о р о й.  Н-да, это маловероятно. Ну, а с пожаром? А знаете вы о пропаже печати?

К о р и н а.  Знаю, и знаю, что Вилен обещал ее выручить, но это... (Смотрит на стол В а г н е р а.)

В т о р о й.  Какую ценность представляют эти карты, какой смысл, например, их уничтожить?

К о р и н а  (пожимает плечами). Трудно сказать. Работа здесь огромная. Даже если есть копии, а делали их очень редко и не со всех карт, то восстановить все – это дело длительное.

В т о р о й.  А если, предположим, Вагнер передал материалы на Запад и после того, как их опубликовали...

К о р и н а.  Как опубликовали?

В т о р о й.  Да, но об этом после. Итак, Вагнеру дают знать, что карта публикуется. Возможно, сообщение задерживается, и у него остается всего несколько часов, чтобы уйти, но перед этим он берет по подложному разрешению документацию и уничтожает ее. Тогда все логично, и вашего главного геолога мы уже никогда не увидим. Но я не обнаружил ни единого намека на то, что пожар был подготовлен.

К о р и н а  (протестующе, убежденно). Нет, нет. Мне даже страшно становится, когда я слышу, как логично у вас все сцеплено. Но Вагнер не враг, это какая-то нелепость. Он старый, больной и по-своему очень добрый человек.

В т о р о й.  Вы знаете его прошлое?

К о р и н а.  Немного, но то, что знаю, подтверждает мои слова. Нет, это невероятно.

В т о р о й.  Может быть, почти невероятно?

К о р и н а  (медлит, обдумывая, потом решительно). Совершенно невероятно. Вот увидите, это какая-то случайность. Представьте, я не помню случая, чтобы он опоздал хоть на минуту. Наша работа, институт – это его жизнь. Он редактирует стенную газету, даже на дежурства ходит почти через силу... Он, по правде, несколько ленив, и может за восемь часов ни разу не встать со стула, да и стеснителен излишне...

В т о р о й.  Боязлив?

К о р и н а.  Возможно и это. Очень редко бывает у начальства. Я даже знаю случаи, когда он сам подписывал разрешения на получение секретов, только бы не ходить к главному инженеру.

В т о р о й.  Вы это видели?

К о р и н а.  Да, но он и не скрывал этого. За многие годы у нас не было ни одного ЧП, и такое разрешение он считал пустой формальностью.

В т о р о й.  И все-таки вы меня не убедили. Что ж, будем искать его. Найдем – ваша правда. Но я пока не исключаю даже его сговора с Козловым. Ну вот, мы добрались и до него. Что вы скажете о Вилене?

К о р и н а.  Вполне современный юноша. Излишне самоуверен, очень свободен в обращении с людьми любого возраста и пола. Легко находит со всеми общий язык, коммуникабелен, как сейчас говорят. Весел, приветлив – парень, в принципе, хороший, но без домашнего надзора, мне кажется.

В т о р о й.  Вас ничего не удивляло в нем, что-нибудь необычное?

К о р и н а (задумчиво). Пожалуй, да. У него всегда много денег. Он охотно одалживает и, по-моему, их не считает.

В т о р о й.  Он имеет к документам такой же допуск, как Шарова?

К о р и н а.  Да, если не меньший. К тому же, он совершенно не разбирается в деле. Он еще и года не работает. Просто не поступил в прошлом году в институт, и его кто-то устроил сюда.

В т о р о й.  Кто, не Вагнер?

К о р и н а.  Не знаю, но, думаю, не он. Этими делами он не занимается.

В т о р о й.  Лариса Григорьевна, вы, очевидно, тоже не имеете доступа ко всем материалам?

К о р и н а.  Ну вот, добрались и до меня. Нет, не имею.

В т о р о й.  Поверьте, я ни с кем не говорил здесь так, как с вами. Кроме вас и Глухова никто не знает о подлинной цели моего приезда. К чему же эта ирония?

К о р и н а.  Хорошо, скажу, почему. Дело в том, что за последние месяцы я объездила почти все объекты Северо-Запада и знаю их, пожалуй, лучше начальника отдела и Вагнера.

В т о р о й.  Да, это серьезно. Как же так получилось? Вы ведь недавно вышли замуж?

К о р и н а.  Третий месяц. И за это время была только одиннадцать дней дома. Роман с корабля списался из-за меня, а у меня вот как получилось.

В т о р о й.  Он моряк?

К о р и н а. Инженер по судовым двигателям.

В т о р о й.  Давно он из плавания?

К о р и н а.  Больше месяца.

В т о р о й.  Интересно, и куда же он ходил, далеко?