Страницы прочитанной жизни

Мозг работает, как дизель.
Карандаш выводит строки.
В скомканной бумаге флигель.
Льются чистых рифм потоки.

Десять дней пишу запоем

В ореоле вдохновенья.
Маршируют строфы строем,
Расцветают откровенья.

В поэтическом аврале

Чахнет образ деловитый, —
Словно на лесоповале,
Я работаю небритый.

В куче ложки, чашки, банки,

Стол в разводах от заварки.
Завтрак – чай и полбуханки,
Сутки в бешеной запарке.

Я гарцую на Пегасе,

Возбуждённый, аскетичный.
Провожу ночь на матрасе.
Взгляд пугает холеричный.

Лезут мысли извиваясь,

Словно фарш из мясорубки.
Топаю, стучу, ругаюсь,
Капитан в закрытой рубке.

Скоро сдамся без закупок,

Возвернусь в семью, курьёзный.
Двор мести пятнадцать суток —
Даст жена мне срок серьёзный.

Не модель

Она, без сомнений, не слишком красива,
Не бросят ей вслед ротозеи: «Модель!»
Но светится в ней огонёк позитива.
Мы ласково делим порою постель.

Податлива, словно кусок пластилина,

Не требует роз и коробок конфет.
Я с ней не томлюсь у дверей магазина,
Не трачу часы на пустой марафет.

Нет глупых претензий и мелких упрёков,

Которые портят приятный досуг,
На скорую свадьбу настырных намёков —
Давно я с другою неверный супруг.

Всегда вдохновенно проходят свиданья,

Она отдаётся влеченью сполна.
Горячей подруги простые лобзанья
Заводят меня – дама в сексе умна.

Нет в ней даже маленькой капли гламура,

Зато плещет радостно бурная страсть.
Ухожено тело, спортивна фигура,
Альковные встречи проводим мы всласть.

Готовы друг другу дарить наслажденье,

Доставить партнёру приятное – цель.
Меня посещает всегда вдохновенье,
Когда рядом в койке мадемуазель.

Сквозь годы, летящие шустро, как стаи,

Желанной она остаётся вполне.
Нас ждут развлечений цветущие маи.
Мы будем купаться в жемчужной весне!

Дыханье забвенья

Кострищу души предстоит охлажденье —
Почти не осталось для топки идей,
Уносит друзей деловое теченье,
Не видно в грядущем весёлых гостей.

Стремлений кошель потихоньку пустеет,

А вместо червонцев любви – быта медь.
Когорта блудливых желаний редеет,
Не радуют вина и вкусная снедь.

Остынет рубин раскалённого сердца,

Предстанет щербатым куском кирпича.
Во фразах не станет ехидного перца,
Не будут обиды терзать, клокоча.

Прожекторы глаз потускнеют спокойно.

Уменьшит накал суеты реостат.
На снимках предстанет простата достойно.
Не выдаст наличность скупой банкомат.

За осенью жизни предзимье седое

Придёт, на клюку опираясь годов.
Дыханье забвенья пахнёт ледяное,
Обдав чёрным инеем смертных грехов.

Война с бездушным городом