Страницы прочитанной жизни

Предо мной вилось много дорог,
Начался увлекательно век.
Получился удачный пролог,
Но не ангел мирской человек.

Разбазарив доверья кредит,

Слухов, сплетен собрав едкий круг,
Я испачкался в саже обид
На везенье коллег и подруг.

Раздавал обещанья легко,

Проявлял беспринципность в делах,
Думал, буду летать высоко,
Но увяз в вопиющих грехах.

Я запутался в мыслях пустых,

Заплутал в обвиненьях друзей.
В хороводе желаний скупых
Долго я прозябал, ротозей.

Не прошёл путь любви до конца,

Обожанья авансы пропил.
Бюст прилежного в жизни лжеца
Бес недаром мне установил.

Мечты пенсионера

Я должен был изведать белый свет,
Но до сих пор не в праздничном Париже.
Сегодня отрубили интернет,
Не думая о нравственном престиже.

Меня чарует солнечный Мадрид,

Лос-Анжелес манит к себе призывно,
Зовёт в Дамаск радушный друг Рашид,
Берлин прельщает пивом непрерывно.

Благие планы обломал дефолт.

Полгода не платил за коммуналку.
Я после гепатита бледно-жёлт,
Готов махнуть в Камбоджу на рыбалку.

Растут мечтанья, словно на дрожжах.

Вращаю глобус в бешеном азарте.
Свет отключили, жизнь течёт впотьмах.
Хочу уехать, маюсь в низком старте.

Прекрасен Лондон, сказочен Нью-Йорк.

Заводят сильно контурные карты.
Я со Сбербанком договор расторг —
У них в ходу прогорклые стандарты.

Жду помощи от любящей страны —

Мне обещали к пенсии надбавку.
Дадут – куплю билет за полцены
И в Амстердам, курить блаженно травку!

На бюллетене

Осень застала на даче меня.
Ветер буянил, дрожали стропила.
Дождь поливал третьи сутки, бубня.
Окна разбить непогода грозила.

Из водостоков хлестали ручьи,

В трубах гудело и выло тревожно.
Гнулись изящно кусты-скрипачи,
Листья метались по саду безбожно.

Дом кепку-крышу надел набекрень.

Кланялись ели, большие артистки.
Выдал я телу хмельной бюллетень,
Вымел на двор раздраженья очистки.

Предстоящий распад

Я молодой был огурец —
Зелёный, в прыщиках противных,
Потом обрюзг, как холодец,
Забыл о подвигах спортивных.

Плешь заимела голова,

Зато в подмышках лезла шустро
Седая колкая трава,
Воняя, словно в щах капуста.

Обрюзг солидный белый гриб,

Лежащий много лет в засоле.
Чирикал долго, но осип.
Нашёл забвенье в алкоголе.

Напоминал когда-то плод

Заморский, гладкий, как олива.
Но, претерпев поток невзгод,
Теперь я – чернослив, не слива.

Грядут бессилие и смрад,

Жизнь овоща с гнильцой на грядке,
Банальный медленный распад
И прозябание в остатке.

Культ личности