Страницы утраченной жизни (СИ)

Ночи стали не менее мучительными, чем дни. Каждую ночь Акаши брал его, как тогда, в тот самый первый раз, что случился в доме Куроко после побега из клиники. Брал против воли, заставляя ощутить абсолютную власть. Это был тот же самый, второй Сейджуро, однако и он казался другим. Тогда, обозлённый на Куроко, он причинял ему боль и наслаждался его криками. Теперь же, Акаши пьянел просто от осознания того, что Тецуя принадлежит ему. Он не был с ним груб и не причинял сильной боли, но полностью овладевал им, контролировал и подчинял своей власти. Куроко слабел с каждым днём и не мог долго противостоять Сейджуро. Его тело быстро подчинилось своему хозяину, да и разум тоже не сопротивлялся. Тецуя ощущал себя послушной куклой, которая позволяет делать с ней всё, что угодно и выполняет все желания господина. Его тело стало доступным и податливым, он начинал чувствовать возбуждение, стоило лишь Акаши прикоснуться к нему. Он привык стоять перед ним на коленях, без одежды, со связанными руками и завязанными глазами. Его горло сдавливал кожаный ремень, а губы всё время были влажными. Он приучился громко стонать и кончать лишь от его толчков. Возбуждение и оргазм стали привычны его телу и превратились в своего рода рефлексы на появление Сейджуро. Тецуя делал это в надежде, что так ему удастся сфокусировать всё внимание, всю ярость и гнев Акаши на себе, но в то же время понимал, что это никуда не приведёт. Куроко был бы не против стать послушным рабом, лишь бы уберечь друзей и Акаши от самого себя, сделать так, чтобы тот не думал ни о чём, кроме него, но осознавал, что это — путь в никуда. Лишь отсрочка, тормозящая исход трагедии. Так не может продолжаться бесконечно, когда-нибудь всё рухнет.

Так и случилось. Буквально через неделю его заключения. Куроко очень ослаб, и морально, и физически. Сейджуро оставлял ему еду, но из-за стресса и душевной тревоги у Тецуи не было аппетита. Он едва ли питался раз в день и совершенно не ощущал голода. Парень потерял счёт времени из-за одинаковых дней. Ночью он был привязан к кровати — его тело служило инструментом для удовлетворения желаний хозяина. Днём Акаши освобождал его рот, снимал с глаз повязку, отвязывал руки и ноги от кровати. Но ту основную цепь никогда не снимал. Тецуя мог двигаться лишь в пределах комнаты, однако в конце концов он перестал делать даже это. Просто лежал днём на кровати и смотрел в потолок, мечтая, чтобы всё это скорее закончилось и боясь этого конца.

Дни были мучительно одинаковыми и пустыми, наполненными ожиданиями, однако когда Акаши вернулся позже обычного, да ещё в промокшей школьной форме, Тецуя мгновенно понял, что всё. Это финиш.

«Убил…» — мелькнуло в мыслях, когда Сейджуро приблизился к нему. Тецуя, выпрямив спину, инстинктивно искал в его руках окровавленные ножницы, но их не было. Более того, он заметил, что и одежда чистая, хоть и мокрая. Может быть, произошло что-то другое?

— Акаши-ку… — не успел он назвать его имя, как парень стиснул его в объятьях и прижал к кровати. Внутри Тецуи что-то перевернулось от этого ощущения: настолько крепки были объятья Сейджуро, будто он не хотел отпускать никогда.

— Что случилось, Акаши-кун? — слабым голосом спросил Куроко, поглаживая его по голове и пытаясь успокоить. — Тренировка прошла нормально?

— Да, — глухо ответил тот, утыкаясь ему в плечо. — Тренировка — нормально. Но… — он приподнялся и посмотрел на растерянного Куроко. — Я больше не могу держать тебя здесь. Тебя уже ищут, они скоро будут здесь. Меня тоже хотели поймать, но мне удалось сбежать… У нас ещё есть несколько минут…

— Акаши-кун, — Тецуя схватился за его плечи. — Акаши-кун, отпусти меня. Я никому ничего не скажу, ни о тебе, ни о том, что ты удерживал меня здесь. Мы просто будем жить, как раньше: ходить в школу, играть в баскетбол, целоваться на остановке, заниматься любовью… Ведь всё можно вернуть, правда, Акаши-кун? — в голубых глазах снова появились слёзы, но холодный взгляд Сейджуро окончательно уничтожил надежду.

— Хотел бы я верить… — прошептал он, доставая что-то из-за пояса со спины. Куроко не потребовалась даже секунда, чтобы понять, что именно Сейджуро сжимает в руке.

— Что ты хочешь сделать? — ослабленным голосом спросил юноша, невольно отстраняясь от него и смотря на лезвие ножниц, блестевшее в его ладони.

— Я не могу тебя отпустить, Тецуя, — прошептал тот, вытягивая свободную руку и сжимая плечо парня, не позволяя ему отодвинуться дальше. Смотря в его широко раскрытые глаза и ощущая холод и дрожь в своём обессиленном теле, Куроко понял, что больше он ничего не сможет изменить. Этот рассказ тоже подошёл к завершению, осталось перевернуть лишь несколько страниц. Нет, не перевернуть, выдернуть их, чтобы внутри не осталось ничего…

— Акаши…кун… — сдавленно прошептал парень, ощущая собственные слёзы на своих губах. Он даже не почувствовал боли, лишь опустив глаза, увидел в руках Сейджуро испачканное лезвие ножниц, а на своей груди — кровавое пятно.