Страницы утраченной жизни (СИ)

Свет перед глазами мгновенно начал меркнуть, тело парня рухнуло на постель, а губы продолжали беззвучно шевелиться, будто пытались что-то сказать.

— Я не могу тебя отпустить, Тецуя, но и расстаться с тобой тоже не могу… — прошептал Акаши и занёс лезвие прямо над своей шеей. Его рука резко двинулась, и брызги крови обагрили лицо неподвижного Тецуи. Ножницы выскользнули из пальцев Акаши и со стуком упали на пол, а его тело с хлещущей из раны кровью рухнуло прямо на Куроко, заливая алой краской и его.

— Это я виноват… — на последнем вздохе прошептал Тецуя. — Только я…

========== Виной всему… ==========

— Инспектор! Мы уже давно ждём вас! — слегка неодобрительно воскликнул молодой светловолосый сержант, когда его начальник подъехал к месту преступления. Мужчина среднего возраста с каштановыми волосами и тёмными глазами, выйдя из машины, затушил сигарету.

— Прости, прости, — он дружелюбно потрепал помощника по голове, ероша волосы, и они вместе прошли в особняк. — Возникли проблемы по дороге. Ого, ничего себе, домик… — присвистнул он, разглядывая помещение. — Да я такие только в кино видел… Картины, мебель… тут принц живёт?

— Жил, — негромко ответил сержант, провожая инспектора на второй этаж к спальным комнатам, в одной из которых скопились криминалисты.

— Ого, — мужчина даже отшатнулся, зайдя в комнату, где пол, стены, и даже потолок были залиты кровью. В центре стояла широкая двуспальная кровать, на которой лежали два тела — одно поверх другого, а ранее белоснежные простыни были абсолютно алыми.

— Да уж… — пробормотал следователь, присев на корточки подле кровати и рассматривая тела. — Двойное убийство? — замечая колотые раны, спросил он.

— Убийство и самоубийство, если быть точнее, — чётко произнёс сержант, глядя на тела двух юношей и странно хмурясь, будто силясь вспомнить то, о чём забыл. — Судмедэксперт сделал предварительное заключение: первый убил второго ударом в сердце, а затем проткнул себе горло. Из-за разрыва артерии кровь растеклась практически по всей комнате. Кроме того, на оружии убийства, — он протянул инспектору ножницы в полиэтиленовом пакете, — обнаружены его отпечатки, и характер нанесения раны говорит именно о самоубийстве.

— Подожди-ка, — следователь пригляделся внимательнее. — Кажется, я знаю этого парня… Можно перевернуть тело? Вы всё сфотографировали? — обратился он к полицейским. Вскоре оба тела положили параллельно друг другу на кровати, и инспектор, хлопнув себя по лбу, воскликнул:

— Точно, этот парень проходил свидетелем по делу баскетбольного клуба! Как его там…

— Акаши Сейджуро, — напомнил сержант, просматривая собранные данные. — Тогда погибла вся команда, кроме него, а сам он был обнаружен в интересном положении, однако…

— Не было улик и мотива, — припомнил следователь. — А второй? Что их связывало?

— Куроко Тецуя. Его нынешний одноклассник.

— И, судя по всему, не просто одноклассник, — осторожно откидывая рубашку с его тела, мрачно сказал следователь. — Он истощён до предела, — указывая на выпирающие рёбра, отметил мужчина, — да ещё прикован к кровати, — заметив на лодыжке ремень, добавил он.

— Родители заявили о пропаже Куроко-куна несколько дней назад. Очевидно, Акаши Сейджуро похитил его, кроме того, совершал над ним половые акты насильственного характера. Видимо, узнав, что их ищут, решил покончить со всем разом — убил сначала Куроко-куна ударом в сердце, а затем себя ударом в шею. Правда, непонятно зачем… Он ведь мог просто сбежать, — задумался молодой сержант.

— Эх, не в свободе тут дело, — тяжело вздохнул следователь, поднимаясь на ноги. — У него не было свободы с того самого момента, как он похитил парня. Акаши Сейджуро сам посадил себя в клетку и отлично понимал это до последнего вздоха. Кажется, этот парень был не просто жертвой, он стал его наваждением, безумием, превратив Акаши в раба своих чувств. Все его мысли были сосредоточены на Куроко, где бы он ни был, он всегда думал о нём, хотел обладать им настолько, что решился на такой отчаянный шаг — сделать своей собственностью. Он возвращался домой лишь для того, чтобы увидеть его, он жил лишь для того, чтобы видеть его. Каждый день, каждый час, каждую минуту. Он был одержим им в буквальном смысле этого слова, после его смерти жизнь потеряла смысл. Да, любовь бывает и такой, — снова вздохнул инспектор. — Её формы поистине разнообразны. И всё же… это ужасное событие, — он хмуро посмотрел на сержанта. — Они ненамного младше тебя, всего лишь школьники.

— То есть, вы хотите сказать, что виной всему — любовь? — усмехнулся сержант. — Да он просто псих, — парень кивнул на тело Акаши. — Я уверен, что и в бойне в Ракузане виновен он. Удивительно, что он ещё и этот баскетбольный клуб не перерезал, а обошёлся лишь одним Куроко-куном… Кстати, он тоже был членом клуба нынешней школы — Сейрин.

— А что с родителями? Этот дом ведь принадлежит семье Акаши?

— Да, его отцу… — сержант снова закопался в своём блокноте. — Есть сведения, что он отправился в командировку больше двух недель назад, уже должен был вернуться, однако… его нет.

— То есть как, нет?