Странная философия ненасилия

Если мы теперь окинем взглядом всю шкалу, получившуюся в итоге, то легко сможем убедиться, что «насилие» — это понятие относительное. «Насилие» — это такое использование силы, которое осуждается тобой. Поэтому все зависит от того, какую из позиций, изображенных на шкале, ты занимаешь. Тот, чья позиция на шкале находится правее, считает «насильственными» и «подавляющими» все позиции, находящиеся левее. К примеру, сторонник ведения рыцарской войны осуждает как злодея и насильника-«беспредельщика» того, кто воюет не по кодексу рыцарской чести (или, если выражаться на современном сленге, «не по понятиям»). Правее находится позиция того, кто считает любую войну — и рыцарскую, и вероломно-партизанскую — сплошным насилием, независимо от всяких тонкостей и нюансов. Вместо войны он предлагает ненасильственно вести переговоры, принимать законы и осуществлять правовое урегулирование конфликтов с помощью государства. Еще правее находится позиция того, кому и применение права государством кажется недопустимым насилием. Надо использовать не закон, а убеждение, разум. Ведь применение закона без убеждения — это недопустимое насилие.

Еще правее находится тот, для кого и применение разума — это тоже насилие. Ведь каждый человек взращивает в себе уникальный внутренний мир. А разум подстригает всех под одну гребенку, подчиняет всех одной и той же логике. Посмотрите на компьютер, оснащенный рациональной программой. Вот во что современные насильники-рационалисты собираются превратить все человечество! Сохранить во всей уникальности разнообразие человеческих душ. Не навязывать никому и ничего посредством нивелирующего просвещения и воспитания! Да, любое воспитание — это насилие…

Задача, которая стоит перед нами в этом курсе, становится более ясной. Вместо абстрактной демагогии о «ненасилии» мы теперь имеем шкалу позиций, и в результате рассмотрения концепций «философии ненасилия» должны определить, на какую из позиций шкалы нужно поставить их создателей. Заглядывая вперед, мы можем сказать, что они в большинстве своем занимают позиции на крайнем правом конце шкалы. Насилием им кажется не только применение силы в войне, не только государственное принуждение, пусть даже и в строгом соответствии с правом, не только воспитание и использование логики, дисциплинирующей ум. Насилием им кажется всякое посягательство на уникальность и автономию личности. Нам предстоит убедиться в этом.

Но и на исполнении этой задачи наше дело еще не заканчивается.

Пусть даже мы и разместим на определенных отрезках нашей шкалы всех представителей «философии ненасилия». Таким образом, будут прояснены только их этические и политические позиции. Но ведь мы должны, в соответствии с темой нашего курса, говорить о философии ненасилия. Не о политике, не об этике, а именно о философии!

Тогда мы должны будем вновь обратиться к произведениям названных выше авторов. В них будут обнаружены некоторые философские рассуждения — более подробные у Шопенгауэра, менее подробные у М.К.Ганди, еще более лапидарные у М. Л. Кинга. Нам предстоит выяснить, имеют ли эти философские рассуждения связь с этической и политической доктриной ненасилия — или же они случайны, необязательны и никакой связи с этой доктриной не имеют.

Если рассматривать под таким углом философию ненасилия, то мы увидим, что различные ее представители по-разному относились к общефилософскому обоснованию своей этической позиции. Так, Будда — судя по легендам о нем, — оставлял без ответа те философские вопросы, которые не имели непосредственного отношения к спасению человека. Показательна в этом плане его притча о человеке, который был ранен стрелой, а врач отказался извлекать ее, пока не узнает все о происхождении стрелы, о том, кто ее выпустил, в какой ситуации это произошло и т. д. Смысл аллегории понятен: человек страдает, ведя ту жизнь, в которую его вовлекли необузданные желания. Человека надо избавить от страдания, предложив ему этический путь к спасению, а вовсе не выяснять каким образом устроен мир, приносящий страдания.

Однако последователи Будды вовсе не считали, что весь буддизм сводится только к этике, тогда как философская концепция мира не имеет никакого значения или вовсе не может быть создана. Вначале это проявилось в представлении о том, что Будде известны все истины мира, но оно просто не находит нужным сообщать их спасаемому человеку. Больше того, мы находим у представителей буддизма весьма своеобразное, но достаточно развитое учение о происхождении мира — точнее о вечном повторении циклов, которое начинается с возникновения Богов и мира, а заканчивается циклами человеческой истории. (Речь об этой концепции пойдет в соответствующей главе.)