Странная философия ненасилия

Крестьянин поначалу только почесал бы в затылке от недоумения. Женщина на Руси в крепостные времена за человека вообще не считалась — как все мы помним из произведения великого Н.В.Гоголя «Мертвые души», ревизская сказка, то есть список крепостных крестьян помещика, сдаваемый, в том числе, и в полицию, не включала лиц женского пола. И негодяй Собакевич надул Чичикова, обманом вписав в список — для увеличения общего количества продаваемых фиктивно крестьян — женщину Елизавету Воробей, воспользовавшись тем, что ее фамилия звучит «по-мужски». Детей же в доме вообще никто всерьез не считал. Занятие это было довольно бессмысленное, потому что до 21 года не доживал каждый третий ребенок (никакой педиатрии, разумеется, не было и в помине). Полновластным хозяином в семье, единственной властью в доме был старший мужчина — «большак». Он вовсе не намеревался допускать каких-то посторонних в дом — пусть даже хоть самого полицмейстера. Впрочем, и полицмейстер едва ли пошел туда с проверкой. Что же касается права входа на женскую половину, то даже во времена царя Алексея Михайловича, отца Петра Великого, царица не имела права выйти к гостям — она могла только подглядывать за ними через щелочку в двери. Алексей Михайлович пошел на чудовищное нарушение традиций, когда велел ставить театральные спектакли на западный лад и выходил смотреть их вместе с женой. А когда его сын Петр велел выводить боярских жен и дочерей на ассамблеи, то есть публичные собрания, то за такое посрамление и выставление на позор (т. е. на обозрение) женской части семей он был прозван Антихристом.

Если продолжать наш воображаемый пример, то русские крестьяне устроили бы в Южной Африке в ответ на подобный закон об обязательной регистрации нечто вроде стрелецкого бунта, бессмысленного и беспощадного. Они, разумеется, привыкли к угнетению, но — к такому угнетению, которое осуществляется в строгом соответствии с заветами предков и их традициями. Если смотреть на вещи объективно, то введение закона об обязательной регистрации как раз и призвано было обеспечить работающим индийцам все права. Едва ли стоит пояснять современному россиянину ситуацию с гастарбайтерами. Если у них нет регистрации, их заставляют работать за гроши, без договора, и обирают все — от собственных «бригадиров» до кондуктора в автобусе, который угрожает сдать в милицию, если не дать ему взятку. Но такое предложение жить по законам цивилизованного, индустриального общества гастарбайтеры рассматривают именно как посягательство — если не на их права (которых у них в традиционном обществе, собственно, и нет), то на уклад их жизни, на культурные традиции и т. п.

Если бы вспыхнул бунт, вызванный таким законом об обязательной регистрации, его исход был бы предрешен. Убитые, раненые, высланные на родину, где нет работы. Если же безропотно исполнять этот закон, то можно лишиться последних остатков уважения со стороны местного населения. Оно было настроено к индусам откровенно враждебно, поскольку те создавали конкуренцию на рынке рабочей силы. Пароходу, на котором приплыл в Южную Африку Ганди, ездивший за семьей в Индию, толпа не давала причалить в порту. Она требовала, чтобы приплывшие индусы-гастарбайтеры тем же пароходом отправлялись назад, на родину и, видимо, кричала сакраментальную фразу: «Понаехали тут!»

Величие Ганди как политика заключалось именно в том, что он умел лавировать между колониальными властями и соплеменниками. К властям Ганди явился как человек, причастившийся западной культуры, как юрист. Он заявил, что закон об обязательной регистрации, в принципе, возможно, и соответствует праву, но в нем есть, к сожалению, досадные моменты, оскорбляющие национальное достоинство индийцев и даже вообще человеческое достоинство как таковое. Индийцы не могут допустить полицию на женскую половину дома. А требование оставить отпечатки пальцев оскорбляет любого человека, независимо от национальности, поскольку его приравнивают к преступнику.

Тем самым, закон был бы блокирован чисто «по-адвокатски»: чтобы убедиться в этом, достаточно спросить у милиционера, сможет ли он контролировать регистрацию гастарбайтеров, если осуществлять ее по справкам без фотографии и отпечатков пальцев, и запретить проверки паспортного режима по месту жительства.