Странная философия ненасилия

Итак, с властями Южной Африки М.К. Ганди разговаривал на языке европейца, знающего тонкости права. С индусами же он разговаривал совсем иначе. Именно для них и были придуманы лозунги «Ахимса» и «Сатьяграха». М.К. Ганди не мог призвать своих соотечественников к исполнению законов. Он не мог сказать — хотя бы как юрист — что все граждане Британской империи должны исполнять ее законы. Это оттолкнуло бы от него соотечественников, хотя он и был формально прав. Ганди не мог также призвать к сопротивлению против закона, который вызывал возмущение у индийцев: такая борьба не имела перспектив. Вместо этого Ганди осуществил тщательно продуманную пропагандистскую кампанию, рассчитанную исключительно на индийцев. Он заявил, что именно эта страна исповедует принцип ахимсы — ненасилия. Именно здесь этот принцип зародился ранее, чем в других странах. Здесь он представлен во всех основных религиях. Значит, ратуя за ненасилие и следуя этому принципу, индиец верен Родине, выступает как патриот и поборник национальных традиций.

Далее М.К.Ганди занялся истолкованием понятия «ахимса», позаботившись о том, чтобы, как говорят немцы, сделать из нужды добродетель. Иными словами, он решил изобразить как доблесть то, что индусы вынуждены были делать, поскольку у них просто не было иного выхода. Он заявил, что было бы большой ошибкой считать признаком силы вооруженное или даже просто физическое сопротивление. Оно- свидетельство слабости, поскольку доказывает лишь одно: человек недостаточно владеет собой. Он проявляет агрессию в результате эмоциональной вспышки, когда не контролирует свое поведение. Наоборот, действительно сильный человек не прибегает к насилию. Он сохраняет спокойствие даже тогда, когда подвергается насилию и даже тогда, когда его жизни угрожает опасность.

Принципиально новым в такой позиции было то, что он соединил чисто индийский принцип ненасилия с христианским принципом братства всех людей. Принцип ненасилия подразумевал, что не следует причинять вред не только всем людям, но и всем живым существам без исключения. Наиболее рьяные последователи этого принципа не только являются вегетарианцами, но и употребляют в пищу только то, что может быть отнято у растения без ущерба для него. (К примеру, употребить в пищу морковь нельзя, не убивая ее, но можно поесть орехов, не повредив орешнику, а даже облегчив его ношу).

Такое отношение, требующее любви не только к человеку, но и абсолютно ко всем живым существам, является чисто индийским феноменом. О.Шпенглер, сравнивавший души различных мировых культур, объяснил специфику индийского менталитета отношением индийцев ко времени. Эпоха богини Кали, в которой, по мнению индусов, они живут сейчас, просто непостижима по длительности своей для европейца: она длиться такое количество лет, что выразить его можно только числом с несколькими десятками нулей. Оно больше, чем миллиарды миллиардов лет. Европейцы даже не придумали слова для того, чтобы назвать такой период времени. Тем не менее, весь этот период индийцы считают одной и той же эпохой.

Исходя из этого ощущения времени, только и можно понять весь индийский волшебный реализм, когда в одном и том же кинофильме мирно соседствуют древнеиндийские раритеты и космические аппараты, названные, кстати, именами древнеиндийских богов (русский человек сильно удивился бы, если бы основоположники нашей космонавтики назвали бы первый спутник Земли Перун, Даждь-бог или Ярило, поскольку все эти Боги для него — плюсквамперфект — давно прошедшее время).

Не то для индуса: время его древних богов и время сегодняшней космонавтики — это всего лишь один день эпохи богини Кали, который все еще продолжается. Если мыслить такими фантастически продолжительными периодами времени, то в сравнении с ними время человеческой жизни — 60–70 лет — ничтожно мало. Для индийца век человеческий краток, словно время жизни бабочки-однодневки. Задумаемся: если бы у бабочки-однодневки была философия, интересовался ли бы кто-нибудь ею? Что, спрашивается, может нафилософствовать бабочка-однодневка всего за один день своей жизни? Стоит ли тратить время на изучение подобной ерунды?

Но точно также индиец и смотрит на достижения отдельного человека. Много ли он может познать всего лишь за 70 лет жизни? Внимание заслуживает лишь то, что просуществовало века и выдержало испытание временем. Именно потому в древнеиндийских литературных памятниках мы не найдем имен авторов. Поясним это аналогией: если бы русские были индусами, то вся их любимая литература называлась бы «Слово о полку Игореве…», при чем в это одно-единственное произведение входили бы и оды Г.Р.Державина, и «Евгений Онегин», и «Война и мир», равно как и все прочие литературные творения. Причем имена авторов не указывались бы — что они могут добавить к мудрости веков, имена этих бабочек-однодневок.