Странная история доктора Джекила и мистера Хайда

These passed away, and left me faint; and then as in its turn faintness subsided, I began to be aware of a change in the temper of my thoughts, a greater boldness, a contempt of danger, a solution of the bonds of obligation.	Затем они прошли, и я почувствовал слабость, а когда оправился, то заметил, что характер моих мыслей меняется и на смену прежнему настроению приходит дерзкая смелость, презрение к опасности, пренебрежение к узам человеческого долга.
I looked down; my clothes hung formlessly on my shrunken limbs; the hand that lay on my knee was corded and hairy.	Я посмотрел на себя и увидел, что одежда повисла мешком на моем съежившемся теле, что рука, лежащая на колене, стала жилистой и волосатой.
I was once more Edward Hyde.	Я вновь превратился в Эдварда Хайда.
A moment before I had been safe of all men's respect, wealthy, beloved-the cloth laying for me in the dining-room at home; and now I was the common quarry of mankind, hunted, houseless, a known murderer, thrall to the gallows.	За мгновение до этого я был в полной безопасности, окружен уважением, богат, любим и дома меня ждал накрытый к обеду стол; а теперь я стал изгоем, затравленным, бездомным, я был изобличенным убийцей, добычей виселицы.
My reason wavered, but it did not fail me utterly.	Мой рассудок затуманился, но все же остался мне верен.
I have more than once observed that in my second character, my faculties seemed sharpened to a point and my spirits more tensely elastic; thus it came about that, where Jekyll perhaps might have succumbed, Hyde rose to the importance of the moment.	Я и прежде не раз замечал, что в моем втором облике мои способности словно обострялись, а дух обретал новую гибкость. Вот почему там, где Джекил, вероятно, погиб бы, Хайд нашел выход из положения.
My drugs were in one of the presses of my cabinet; how was I to reach them?	Тинктура и порошки были спрятаны у меня в кабинете в ящике одного из шкафов. Как до них добраться?
That was the problem that (crushing my temples in my hands) I set myself to solve.	Эту задачу я и старался решить, сдавив виски ладонями.
The laboratory door I had closed.	Дверь лаборатории я запер навсегда.
If I sought to enter by the house, my own servants would consign me to the gallows.	Если я попробую войти через дом, мои собственные слуги отправят меня на виселицу.
I saw I must employ another hand, and thought of Lanyon.	Я понял, что должен прибегнуть к помощи посредника, и остановил свой выбор на Лэньоне.
How was he to be reached? how persuaded?	Но как увидеться с ним? Как убедить его?
Supposing that I escaped capture in the streets, how was I to make my way into his presence? and how should I, an unknown and displeasing visitor, prevail on the famous physician to rifle the study of his colleague, Dr. Jekyll?	Предположим, мне даже удастся избежать ареста на улице примет ли он меня? А если примет, то каким образом неизвестный и неприяттный посетитель сможет убедить знаменитого врача обыскать кабинет его коллеги доктора Джекила?
Then I remembered that of my original character, one part remained to me: I could write my own hand; and once I had conceived that kindling spark, the way that I must follow became lighted up from end to end.	Тут я вспомнил, что у меня кое-что сохранилось от моей прежней личности мой почерк; и эта искорка, вспыхнув ярким огнем, осветила весь мой дальнейший путь от начала и до конца.