Странная история драгоценностей графини Воронцовой

– Это было год назад, примерно в это же время, – вещал Владимир Яковлевич, – Начали пропадать вещи, потом появлялись в самых неожиданных местах. Причём это были не те вещи, на которые мог бы польститься вор, – нет. Пропадали расчёски или мыльницы или даже, – он усмехнулся, – стулья. Какой-то жилец пришёл в свой номер и не досчитался одного стула – их должно быть четыре, спросил у своей жены, обслуживающего персонала, на худой конец – у соседей, ведь ему пришлось бы выплачивать стоимость пропавшего имущества, но никто стула не видел и не брал.

Несчастный ушёл в ванную – почистить зубы – был уже вечер, вернулся – стул на месте. А однажды у одной пожилой дамы исчезла шляпа. Знаете, такая старомодная, котелком и с цветами на боку. Кто-то видел, как эта шляпа парила в воздухе, в коридоре. Правда, было довольно темно, горели только две свечи в противоположных углах, и могло показаться всякое.

– Это вы видели? – Анна чувствовала, как замирает сердце.

– Увы, нет. Мне рассказывали. Сам же я наблюдал картину, как в столовой в камине сам вспыхнул огонь, но лишь на пару секунд, потом послышался звук шагов, который всё удалялся, будто кто-то убегал из комнаты, но в ней никого, кроме меня не было. Вот так-то, – рассказчик вздохнул и вытер рукой со лба испарину.

– Невероятно! – изумилась Анна, – Вы думаете, это полтергейст?

– Это ведь старинная усадьба, исторический памятник, так сказать. В таких привидения не редкость.

– Кто же здесь жил?

Глаза Владимира Яковлевича загадочно блеснули.

– А вот об этом новичкам повествует экскурсовод.

Экскурсоводом оказалась миловидная женщина немолодых лет с пышными волосами платинового цвета, уложенными в высокую причёску, назвавшаяся Елизаветой Тихоновной. Кроме Анны и Надежды Андреевны на экскурсию пришли ещё трое человек. Сначала им показали дом, а именно – комнаты, представлявшие интерес: библиотеку, холл, кабинет с огромным напольным глобусом и кухню. Кухонь в доме отдыха было две – одна новая, оснащённая техникой, размещавшаяся на месте прежних хозяйственных построек, а другая – старая, почти полностью сохранившая свой интерьер двухсотлетней давности.

Затем Елизавета Тихоновна повела всех на улицу, где и начала свой рассказ.

– Земля эта с окрестными деревнями была дарована в начале 18 века Петром Первым своему преданному вассалу, который впоследствии женился, у него родился сын, который вырос и тоже женился, привёл в дом жену. У них родилось трое детей: два мальчика и младшая девочка. История пока самая обычная, и вот теперь с взрослением этих отпрысков графа начинается странная история. Неудача и горе не оставляет ни первого сына, ни второго. Все они умерли, как и их семьи. Младшая дочь, наконец, вышла замуж, родила ребёнка. Но опять – беда: сынок умирает от удушья, муж застрелился, и саму графиню сразил удар, – они подошли к беседке, – Здесь, под скамейкой, была обнаружена могила маленького графа.

– Откуда вам всё это известно? – спросил один из экскурсантов.

– В деревне был врач, грамотный и собиравший слухи. Он и писал историю этого дома, пока был жив. Потом его дело продолжали его дети и внуки. На смену старым хозяевам приехали новые – князья Сухимские, – продолжала Елизавета Тихоновна, – Они купили этот дом и жили довольно счастливо некоторое время. У князя и княгини были две дочери, обе вышли замуж. Младшая уехала в Петербург, старшая также жила некоторое время в столице, а затем вместе с мужем вернулась сюда.

Что-то потеплело в груди у Анны при упоминании о старшей сестре. Странно, но, приехав в этот дом отдыха, Аня испытала чувство, подобное щемящей сердце грусти и неверию от возвращения в родные пенаты. Девушка оглянулась вокруг – как же всё ей близко, как радуется глаз при виде этих мест – заросшего пруда, липовой аллеи и… Нет, это просто… Она мгновенно отвернулась.

– …У старшей сестры и её мужа родились дети, лет в тринадцать-пятнадцать их отдали в Петербургский университет, супруги остались одни с родителями жены. Потом что-то произошло, и она утопилась вот в этом пруду.

Глава 3

Вечером в своём номере мать и дочь обсуждали экскурсию.

– Но как же этот дом уцелел во время советской власти и войны? – недоумевала Надежда Андреевна.

– Нам же сказали, что сначала здесь жили какие-то революционные деятели, почти не меняя обстановку…

– В то время, как сами протестовали против роскоши, – заметила мама.

– Да уж, – кивнула Анна, – в войну боевые действия здесь не велись, а потом дом сделали чьей-то дачей.

– Ну да – приближённых вождей, – согласилась Надежда Андреевна, – При Андропове – музей, который в годы перестройки пришёл в запустелое состояние, и был куплен спустя некоторое время этим… Как его?

– Гурановым, потомком старинного рода, вернувшимся из-за границы и превратившего музей в дом отдыха.

– Но всё же, – не унималась мама, – какая невероятная судьба у усадьбы! Ведь многие были сожжены, разворованы, разделены на коммуналки.

– Да, дому повезло… Мам, – проговорила Анна, задёргивая шторы, – сегодня у пруда я видела… Мне показалось, что там стоял человек…