Странная обезьяна. Куда делась шерсть и почему люди разного цвета

Генетика загара часто исследуется в качестве «довеска» к постоянной пигментации. Ученые заметили, что многие гены, отвечающие за нашу постоянную пигментацию, влияют и на способность загорать. Вспомним еще раз, с чего мы начали разговор о генетике пигментации — ген MC1R, мутации в котором связывают с бледной кожей и рыжими волосами… Часто именно рыжие обладают фототипом кожи I, т. е. совсем не загорают. Механизм понятен: мутация в гене меланокортинового рецептора делает пигментные клетки нечувствительными к меланокортину. Такие клетки производят рыжеватый феомеланин вместо коричневого эумеланина и не активизируются в ответ на ультрафиолетовое излучение^{23}.

Исследование 9000 белых американцев, проводившееся в 2009 году, показало, что в целом с загаром европейцев ассоциируются те же гены, что ответственны за цвет их волос или глаз. Помимо MC1R, это, например, знакомые нам MATP, TYR, OCA2^{24}. Правда, склонность к загару фиксировалась со слов испытуемых. Интересно, что аналогичное исследование монголов 2011 года (увы, числом поменьше — 345 человек) выявило несколько генов, которые, конечно, уже известны влиянием на пигментацию, но ни один из них не связан с загаром у европейцев[80]^{25}. Монголоиды загорают не так, как европеоиды. Кстати, методика оценки загара на этот раз более надежная: путем сравнения цвета кожи на плече и на нижней части спины. Увы, это тоже неточно — не учитывается, сколько времени на солнце проводил каждый испытуемый.

В последнем из исследований генетики загара использовались данные уже о 176 000 европейцев. Удалось не только подтвердить значение известных генов, но и найти 10 новых локусов, которые еще ни разу до этого не связывали с пигментацией. Увы, способность загорать определялась опять на основе словесной характеристики, причем всех исследуемых просто разделили на две группы — «слабый загар» и «сильный загар»^{26}.

Здесь я возвращаюсь к проблеме исследования загара: врожденную пигментацию изучать проще, надо всего лишь зафиксировать цвет на незагорелом участке. Для точной оценки реакции кожи на ультрафиолет нужно облучение определенной дозой УФ в контролируемых условиях. Провести такое на тысячах людей непросто. Да и не каждый захочет облучаться.

Люди не захотят, а грызунов не спрашивают. Особенности загара давно изучают на безволосых мышах^{27}. К своему огорчению, мне не удалось найти практически никаких исследований загара у обезьян, кроме кратких сообщений о том, что галаго и макаки-резусы загорают^{28}. В устной беседе Тамара Кузнецова, руководитель антропоидника в Колтушах, подтвердила: у макак, гуляющих на летнем солнышке на широте Петербурга, через некоторое время темнели уши и мордочки. Воображение рисует картину, как когда-то на утреннем солнышке вблизи реки загорали наши далекие предки — австралопитеки… Но, скорее всего, у них, не избалованных цивилизацией, были дела поважнее. Да и мода на загар появилась позже.

Глава 41. Рвем шаблоны: черные голубоглазые европейцы

Все генетические исследования, о которых я рассказывал в предыдущих главах, касались современных людей. С помощью хитрых расчетов, сравнивая друг с другом нынешние геномы, ученые реконструируют их историю. Зная скорость накопления мутаций и темпы перетасовывания фрагментов ДНК при половом размножении, генетики высчитывают, как давно разошлись пути современных популяций или когда начал распространяться вариант какого-нибудь гена. Но все же, какой бы совершенной ни была методика, оценка всегда остается приблизительной. А вдруг мы чего-то не учли? Для проверки нужна древняя ДНК, которую добывают специалисты по палеогенетике — молодой, быстро развивающейся области науки. Конечно, это крайне трудно. Для сохранности генетической информации требуются особые условия. Даже если ДНК в древних костях есть, она развалилась на множество крошечных фрагментов, а в окружающей среде, в воздухе летает в тысячи раз больше ДНК, загрязняющей бесценные образцы. Но, когда со всем этим специалисты научились справляться, нам открылись страницы истории, которые, казалось, были утеряны навсегда. И вот уже генетики выясняют, могли ли древние египтяне усваивать молоко, скрещивались ли американский и евразийский (шерстистый) мамонты, и даже какого цвета были глаза у неандертальца.