Странная птица. Мертвые астронавты

Она так долго говорила себе: да плевать, да будь что будет. Она так долго верила, чтодемоныушли вместе сНе-Мамой, чья смерть наступила через несколько месяцев после инцидента с сараем. По крайней мере та при жизни не увидела свою дочь, скорчившуюся в туннеле под мостом и безумно корпящую над дневником, который не нес, не мог нести в себе никакого смысла. Ничего ни для кого не значил.

Сарай сгорел, но… кто там был-то? Тело, которое выволокли с пепелища, принадлежало кому-то другому – не ее отчиму>>.

– 0 —

То, что можно сказать. То, о чем нельзя говорить. Обе стороны монеты изведаны. Дымовые трубы все еще изрыгают дым. Тем не менее, ты сидишь в туннеле под мостом, и никогда его не покинешь. В нем ты не будешь одна. Ты жить будешь вечно, даже и после смерти своей – никто не спросит, хочешь ли ты этого, осознаешь ли все последствия. У тебя останется лишь право помогать или не помогать. На протяжении всех версий – где ты есть и где тебя нет.

Тьма наползает с другой стороны реки: саламандра взаправду исчезла, и воды снова спокойны. В темноте, над туннелем, на мосту, застыл лис – просто еще одна тень. В конце туннеля – свет: наверняка просто галлюцинация, но свет всяко лучше, чем тьма, чем его отсутствие: сияющий Город, окруженный садами и ручьями, закутанный в дымку метели, овевающую портал – окно, световую глобулу. И ничего не остается, кроме как подойти поближе – ведь Темная Птица все еще преследует, висит на хвосте. Город впереди, ждет, и ты знаешь, что это за Город.

Когда ты входишь в это видение, тебя тоже окутывает снег. Хлопья падают сверху бесконечным потоком, и ты чувствуешь мягкое, приглушенное дыхание и недобрый взгляд чьих-то глаз. Но ты не боишься. Тебе не страшно. Таков подарок от саламандры – тебе. Или не подарок – может, ты сама это у нее забрала.

Ты ступаешь в раскинувшиеся впереди снега. Сразу тяжесть будто спадает с плеч, и ты проходишь через туннель, через окно, и выходишь, с трудом сдерживая слезы, в пустынный Город. Чудесная метель не прекращается, и только теперь ты понимаешь, что она – из пепла, не из снега: здание Компании горит, кругом, куда ни кинь взгляд – поверженная туша циклопического Левиафана.

Впереди – ущелье с почерневшими деревьями, которого быть не должно. И разрушенный Город, которого тоже быть не должно. Оступаясь, ты бредешь, минуешь Балконные Утесы и сходишь к загрязненной реке. То и дело спотыкаешься, падаешь, ударяешь лицом в грязь. И поднимаешься снова.

И будет стена глобул. И будет человек с мышью в горле. Темная Птица вот-вот разорвет тебя на части, и никто не сможет ее остановить. Они будут просто стоять и смотреть. Странный человек произносит твое имя, и звук его пугает. «Тебе не стоило этого делать. Не стоило брать дневник». Он кивает темным птицам. Кивает мужчинам, что стоят за его спиной. И они налетают все разом. Безжалостные.

Но саламандра тоже там, на берегу реки, в твоем сознании. И ты отдаешь себя ей. И она обволакивает тебя, заключает в прохладные объятия, кожей своей выдыхая в тебя. Говоря с тобой на том невыносимо прекрасном языке – неизвестном, непознаваемом. Непостижимом и глубоком.

Столь великий, вековечный свет; молекулы воздуха проносятся под звуки величественного оркестра.

В тот момент саламандра забирает у тебя все, прежде чем они успевают что-то с тобой сделать. Все, до последней капли. Горький яд души и сирость, несовершенство и нужду – все слагаемые твоей неизлечимой раны, все то, что делает тебя человеком, и потому – ограничивает. И все это она отдает твоим нынешним убийцам. Тем, кто всего этого заслуживает.

Ни она, ни ты уж не будете прежними. Никогда. Вы обе изменились – каждая по-своему. И все же, в этот момент, пред началом долгого пути, ты узнала, что не одинока. И больше никогда одинока не будешь.

Тебе никогда не стать частью истории, но история – часть тебя. И даже несмотря на то, что окончательное избавление тебя еще только ждет впереди. Даже несмотря на то, что ты знаешь, что случилось с тобой на самом деле – саламандра рядом. Дарует свободу. Готовит тебя.

К тому, что грядет дальше.

<<Звали ту девушку Сара. Она не думала, что ее бродяжничество столь затянется, столь продлится, обретет столь иную природу. Она совсем не хотела становитьсядемоном>>.

7. Труп